С. Воложин
Анненский. Сиреневая мгла
Макаревич. Хожу по краю…
Смысл художественный и прикладной
|
Ницшеанство метафизическое и приземлённое. |
Надо, надо, надо нам, ребята…
Продолжение слов этой идиотической песни Харитонова (не зря в СССР песенников поэтами не считали): жизнь красивую прожить, тра-та-та...
Не уподобляюсь ли я идиотикам, желая вновь и вновь, скажем, убеждаться, что поэт Анненский вдохновлён был идеалом ницшеанства, и это будет у меня красивая жизнь – доказать себе и, может, другим?
Сиреневая мгла
|
Наша улица снегами залегла, По снегам бежит сиреневая мгла.
Мимоходом только глянула в окно, И я понял, что люблю её давно.
Я молил её, сиреневую мглу: “Погости-побудь со мной в моём углу,
Не мою тоску ты давнюю развей, Поделись со мной, желанная, своей!”
Но лишь издали услышал я в ответ: “Если любишь, так и сам отыщешь след.
Где над омутом синеет тонкий лёд, Там часочек погощу я, кончив лёт,
А у печки-то никто нас не видал… Только те мои, кто волен да удал”. 1909 |
Я ж сам верю, что идеал – штука инерционная. Если в других стихотворениях он был ницшеанцем (см. тут, тут, тут и тут), то и перед смертью им остался.
Но.
Вдруг…
И потом – хоть голову об угол разбей, не могу наткнуться на произведение, в котором были б следы подсознательного идеала автора, странности то бишь. Я ж только тем и живу, что вывожу скрытое за ушко да на солнышко. А теперь время информационной войны. Цели произведений, претендующих на название художественный, не скрывают. – Мне нечего делать.
|
Хожу по краю Не выбираю Стезю другую. Меня спасая, Кричат - "Ондрюша, Вернись на сушу!" Спасибо, знаю. Простите, трушу Обилья флагов, вранья и быдла, Всего, за что мне бывает стыдно. Я сам не лучший И не ответчик И вот награда - Кричит газетчик: "Кто ваш попутчик? А мне не надо. Один, мол, в поле? Так я не воин! Не слышно вони - И я спокоен. Ни с кем не лаюсь. Ни в чём не каюсь. Хожу по краю-с. Гуляю-с. 28 сентября 2015 |
Другое дело Анненский.
Почему я о нём? – Просто читал книгу, и мне попались слова:
"Ассоциативные поля, в которые ввязаны вещи и явления, имеют у Анненского не узуальный, а окказиональный характер: ср. хотя бы цветовую гамму его поэзии: “сиреневая мгла”, “желтый сумрак”, “сизый закат” и т. п.” (Смирнов).
Что такое узуальный и окказиональный (обычный и необычный), я не знал. Полез в Интернет. Узнал. И понял, что окказиональный – это ж след подсознательного идеала исключительности, иными словами – ницшеанцев. Те ж себя исключительными считают, сверхчеловеками, “над Добром и Злом”. Это если красиво говорить. А если некрасиво и грубо – вседозволенность и аморализм для приземлённых ницшеанцев (вроде Макаревича, это его стихотворение я процитировал {"быдла”, “вони”}), не дотягивающих до имения чего-то (метафизического иномирия) в качестве идеала подсознательного. – Последнее сказано грубо. И, главное, не доказательно для того, кто сам не пережил, что почувствовал ЧТО-ТО, словами невыразимое. А я, когда рассказываю словами всё же (про метафизическое иномирие), принципиально лишаю читателя возможности самому дойти, что то, что он почуял, есть образ иномирия. Ну, в самом деле… "Сиреневая мгла”… Мгла, она скорее серая. Мы даже разным способом видим в течение суток. Так называемыми колбочками – днём, палочками – ночью. А как в сумерки? – Надо иметь хорошее воображение, чтоб согласиться, что такой исключительностью, как сиреневой мглой дан образ принципиально недостижимого… Ну как сказать? – Иномирия метафизического. Как словно бы увидеть то, что "никто… не видал”? (Радость от принципиально недостижимого – в умении создать образ – творцу, и воспринять образ – сотворцу, восприемнику.) – Поверьте, что есть радость почуять ЧТО-ТО, словами невыразимое. Что-то в груди стесняется. Какое-то беспокойство. – Надо писателем быть, чтоб это описать, а я не писатель, я думатель.
Или вот такая белиберда, вроде: "Не мою тоску ты давнюю развей”…
Какая ж у меня тоска, как не моя?! Ан… Вот это и есть опять образ недостижимого иномирия (отличающегося от принципиально считающегося достижимым на том свете в христианстве Царства Божиего на небе в виде бестелесных душ).
Или сама фабула стихотворения – разговор со… мглой. – Надо же! – Я считаю, что такое написать можно только под влиянием подсознательного идеала иномирия. Ведь всё подсознательное – могущественно. Как Бог. В старину потому поэтов убогими называли – у Бога…
Не сравнить по удивительности с макаревичскими "Ни в чём не каюсь”. Хоть, вообще-то, таких мало бывает в обществе – можно б удивиться, что ТАКОЕ себе позволяют. – Но это какое-то не такое удивление. А оба поэтами считаются.
22 августа 2020 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |