Признаюсь сразу: пишу эту статью потому, что не о чём писать. Есть о чём – это когда я моему читателю открываю глаза на то, что он без меня не увидел бы. Если об изобразительном искусстве речь. – Так что те, кому именно такое нужно, прекращайте чтение. Тем более что тема требует занудства.

Я и вообще в претензии к искусствоведам… – А кто я такой? – Самообразовавшийся искусствовед. Не признанный в науке об искусстве. (Не в счёт те соискатели кандидатской степени, кто сослался на меня в своих диссертациях.) Лучше б, чтоб был признан. Но что поделаешь… Слишком с глубокого низа начал я восхождение к вершинам этой науки. Не успел, состарился, а теперь уже нет сил. (Первую попытку опубликоваться в рецензируемом журнале осуществил всего лишь несколько лет назад, уже глубоким стариком, и не прошёл рецензента. По форме. Слишком агрессивный, мол, тон. И, чтоб попасть хоть в приблизительно научный стиль, мне пришлось – фигурально выражаясь – прыгнуть выше себя. Я б остатков здоровья лишился, если б согласился с предложением сделать ещё одну попытку.)

Кроме того у меня подозрение, что любой рецензент меня зарежет. То, что я предлагаю – революция. А в среде учёных очень распространён консерватизм.

Если честно, я что-то в этом месте недопонимаю. Как могло случиться, что с 1965 года, с первой публикации “Психологии искусства” Выготского (на английском опубликовано в 1971), НИКТО не принял изложенную там теорию художественности для практического использования. НИКТО! – Никакой рецензент, думаю, не пропустит статью, руководствующуюся этой теорией.

Анекдот в том, что её стихийно исповедуют, мне кажется, большинство художников. Я, правда, мало контачил с живыми художниками. Но зато много читал о них. Впечатление, что раньше, в давние века, не только они, но и ценители её стихийно исповедовали – под названием боговдохновение. А теперь это называют тайной и подобными словами.

Я, в русле Выготского, называю это подсознательным идеалом автора. Одним словом – вдохновением – для неприкладного искусства. (Для прикладного, рождённого замыслом сознания я предлагаю пользоваться глаголом “воодушевление”. Там тоже участвует подсознание, но другое, там оно обеспечивает органическое единство {вкус моря можно определить по одной капле}. Ясно, что воодушевление и в неприкладном действует, является показателем таланта в обоих, и обеспечивает сам ранг искусства – экстраординарное.)

Отсюда моя претензия к большинству искусствоведов: они не в курсе ни стихийно (в силу вкуса), ни осознанно (прочтя “Психологию искусства”), - не в курсе того, что есть ЧТО-ТО, словами невыразимое, или подсознательный идеал автора произведения неприкладного искусства. Ну и что Это не то, что видят глаза.

Подсознательный идеал – это нюанс духа времени. А тот имеет местный характер. Место иногда страна (Россйская империя, например), иногда целый континент (Европа).

В 19 веке Европа была охвачена, в частности, выражением национализмов. Например, в России, в музыке – творчество так называемой могучей кучки. В начале 20 века среди живописцев – “Союз русских художников”. Русские выражали уникальность России. Но русским можно быть не только этнически. С. Ю. Жуковский был поляк, но вот его слова, написанные много лет после эмиграции в Польшу, ставшую независимой:

"Я душой и школой – весь москвич” (Из письма Исааку Бродскому в 1935 г. https://habinfo.ru/zhukovskiy/).

Белорус Бялыницкий-Бируля мало отличался от русских товарищей по “Союзу”, ибо те, выражая скромность русского пейзажа, не отличались от него, в конце концов переехавшего из России в Белоруссию и выразившего её уникальность тоже как скромность.

Ну разве что Россия пошире.

А вот Васильковского, воспевавшего запорожское казачество, в “Союзе” начала 20 века не было. У него было эхо начала 19 века, гражданский романтизм. Потому что сам украинский национализм был на ранней стадии развития – как эмоциональное чувство. Русский же национализм был уже культурным, с акцентом на уникальность, не отказывающую в уникальности другим народам. Этот национализм – как бы ослабленное недоницшеанство, без исключительности сильного недоницшеанства (оба земные, так сказать, не крайне разочарованные в Этом мире вообще, вплоть до побега в метафизическое иномирие).

Эти недоницшеанства недалеко ушли от передвижничества в том смысле, что были порождениями замысла сознания, произведениями прикладного искусства.

А то царствовало во многих стилях в 19 веке и очень надоело.

Реализм (понимаемый как угадывание в социуме того нового, которого ещё никто не чует, то есть стиль, рождённый подсознательным идеалом социальной истины, какова б она ни была) был большущей редкостью и надоесть не мог.

А бесполётный реализм, понимаемый как долг подражать, был таким же прикладным искусством, как салонное, академическое и передвижническое.

Тот же Репин, теперешними украинскими искусствоведами причисленный к украинским живописцам, над украинским казачеством прекрасно посмеялся (во имя беспафосной ценности простого смеха). Но тут опять был долг – точно изображать (прошлый) быт, ну, и психологию.

Художники, в силу образования знавшие про когдатошнюю вообще боговдохновлённость устали от всякого должного, век их терзавшего ко времени стыка 19 и 20 веков. (Импрессионизм, результат ужаса империализма и вдохновения, а не воодушевления, был исключением из правила: засилья прикладного искусства {рождённого, повторю, в уме}.)

Стык 19 и 20 веков стал вообще в Европе средоточием очень много чего тягостного.

Капитализм был ещё достаточно угнетающим для многих, и один нюанс духа времени стал крайнее разочарование. Непереносимость шарахнула художников-коллективистов, скажем так, выражающих это, в крайнее корёжение натуроподобия символизма и экспрессионизма.

Капитализм в Западной Европе в то же время стал очень комфортным даже для мелкой буржуазии, для среднего класса, что привело к непереносимой скуке от мещанства. Эта непереносимость шарахнула художников-индивидуалистов тоже в крайнее корёжение натуроподобия. Поначалу ещё не чрезвычайное в стиле модерн, или у Левитана и Куинджи (впрочем, Куинджи в конце жизни дошёл до степеней корёжения больших).

Куинджи, кстати, теперешние украинские искусствоведы тоже причисляют к украинским художникам. Но это тоже ерунда, ибо не имеет специфического отношения к Украине, не отличавшейся от остальной России и Европы, наднационально охвачиваемых всё большей непереносимостью переживаний, требовавших выражать – сперва подсознательный идеал бегства из Этого мира – всё большим и большим натурокорёжением. Повторяю: коллективистам – в символизме и экспрессионизме, индивидуалистам – в постимпрессионизме, фовизме, кубизме, малочувствии “Бубнового валета”, супрематизме и т.д. вплоть до абстракционизма.

Отдельный – тоже наднациональный – отряд корёживших был не из пессимистов, какими были представители перечисленных “измов”, а из детского сорта оптимистов, воспевавших вот-вот наступящий Прогресс (сознательно), а в подсознательном идеале, что без изъяна, подсознательно ощущавших, что реальный Прогресс имеет жуткие изъяны и надо – подсознательно же! – как бы закусить губу до боли, чтоб воспевать всё же: заниматься страшным корёжением натуроподобия.

И всё натурокорёжение – от страшных несчастий в духе времени.

И у меня претензия к искусствоведам, что они не отдают дань: 1) этим несчастьям и 2) отражающимся подсознательными идеалами.

Отдельная претензия ко всем искусствоведам, что они называют авангардистами не только подобных детям футуристов и их наследников (конструктивистов), воспевавших вот-вот наступящий Прогресс, но и пессимистов (работавших в стилях остальных выше перечисленных “измов”).

К украинским же современным искусствоведам – дополнительно, что они притягивают украинскость к наднациональным общеевропейским явлениям в искусстве, используя тот факт, что художники родились или однажды жили на Украине в тех её границах, какие были в 1991 году, при развале СССР. Малевича (супрематиста) – родился в Киеве. Д. Бурлюка (малочувствие) – родился в Семиротовке, Харьковской губернии. Татлина (конструктивизм) – в возрасте 11 – 13 лет жил в Харькове.

Эта чушь подкреплена, мол, заграницей и давно:

"Поняття “український авангард” введено в ужиток французьким мистецтво знавцем Наковим [болгарин] для виставки “Tatlin's dream”, улаштованої в Лондоні 1973 року… Ця подія привернула увагу до видатних українських майстрів авангарду — К. Малевича, Д. Бурлюка, В. Татліна, роботи яких набули популярності в усьому світі” (https://www.academia.edu/18193958/%D0%A3%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%97%D0%BD%D1%81%D1%8C%D0%BA%D0%B5_%D0%B0%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%BD%D0%B5_%D0%BC%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%86%D1%82%D0%B2%D0%BE?email_work_card=reading-history).

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZGuM-nvWHll_sRNX