За мною есть грех. Его называют: замыслился. Это значит, что я так глубоко погружаюсь в материал, что забываю, каковы обыкновенные люди (тот же я сам, незамыслившийся), и выражаю то, что мне открылось в том, изменённом психическом состоянии, - выражаю то так… Что, если спустя время, перечитываю мною же написанное, то не понимаю его. Надо опять как-то стать в ударе, чтоб понять себя самого.

Наверно, потому я статью, в том числе и о “Кающейся Магдалине” (ок. 1565) Тициана (см. тут), постеснялся отправлять в какой-нибудь журнал.

Но я там, кажется (может, где и раньше), открыл для себя тот фундаментальный принцип, что в искусстве стиля имярек борются два противоположных мировоззрения. В эпоху Позднего Возрождения, к которой относится и поздний Тициан с его “Кающейся Магдалиной” борются разврат с нравственностью. Трагически борются. Веря, что вот-вот победят, но… Трудно идёт. Ценой, может, и личной смерти. Как Галич (за капитализм) и Высоцкий (за настоящий социализм, т.е. с каждый день увеличивающимся самоуправлением,) 400 лет спустя. (Очень здорово сравнивать искусство Позднего Возрождения с искусством излёта хрущёвской оттепели – они оба движимы были идеалом одного типа: трагического героизма.)

Так теперь, читая там и сям о “Кающейся Магдалине” текст, игнорирующий вышеназванную борьбу мировоззрения безнравственного с мировоззрением нравственным, я чувствую необходимость прежнюю статью переписать – более понятно.

Тут, правда, встретится проблема психологическая. Надо раздвоиться. Стать временным шизофреником. Как при игре в шахматы с самим собой. Ибо то, что плохо для одного мировоззрения, есть хорошее для другого. И наоборот, то, что хорошо для одного, есть плохое для другого.

Время позднего Тициана было временем религиозной войны протестантов с католиками. Протестанты считали католицизм развратом. В 1527 году Рим был разорён немцами-лютеранами, ибо "Рим был символом отступничества от христианских ценностей, погрязшим в грехах” (Википедия). В самом Риме сам Микеланджело уже стал такого же мнения (см. тут, тут и тут). Но поздний Тициан был мнения противоположного. Так Микеланджело в своём гневе стал фигуры уродовать (удлинять, вывёртывать в невероятные позы, а позже – то уже был следующий стиль, маньеризм – и вовсе оставлял необработанные куски мрамора). А Тициан ударился в цветность, так сказать.

"Это настоящие красочные симфонии” (http://www.artprojekt.ru/gallery/titian/051.html).

Смотрите, на коже лица есть и бурый цвет, и зеленоватый, и оба они нескольких оттенков. Один бурый на одной щеке, другой – на другой. Один бурый – в глубокой тени, другой – в полутени. А какой в уголках губ? И разный же в каждом уголке. То же с зеленоватым. Один – слева (от нас глядя) от левого глаза и на левой стороне носа, другой – справа от верхней губы. А сколько оттенков в белках глаз? –В одном левом (от нас глядя) – семь. Что-то то же с губами.

Интересно, будет ли то же разнообразие на другой репродукции?

То же.

Зелёного, правда, нет, но есть серо-синяя кожа, дымчатая, коричневая, чуть не чёрная, помимо бледно-розовой и тускло-бело-жёлтой.

"В этот период художник пользовался более жидкими красками. Прежнее колористическое богатство уходит, и на первый план выступает игра света – цвета как бы “тлеют изнутри”. Главную роль играет приглушенный золотистый тон, чаще используются оттенки сине-стального и коричневого” (http://www.kakprosto.ru/kak-860749-osobennosti-zhivopisi-ticiana).

Всё-таки трагическая борьба идёт вокруг.

Другое дело, что может быть неприятно с непривычки так вблизи рассматривать. Это вменяли в вину современники и престарелому Тициану.

"Они привыкли к четким формам, которые можно было смотреть независимо от того, где ты стоишь, вблизи или вдали” (http://www.pr-j.ru/iskusstvo_i_kultura/tician.html).

Географически враждебные идеологии в Западной Европе разделились по странам света в общем так: на севере – Реформация, на юге Контрреформация. А Италия на юге. Так, думаете, католики под флагом аморальности боролись? Нет. Они стали тоже за нравственность. Они застеснялись наготы обнажённых фигур в “Страшном суде” Микеланджело. Наняли художника, “одевшего” фигуры в накидки и штаны. В соответствующие подобному фарисейству окружающих, то есть в плохие минуты стыда за трусов, поздний Тициан применял противоположный цветности приём – монохромию.

Иероним, наверно, не зря, как и блудница Магдалина, был избран антиаскетом, так сказать, Тицианом для изображения.

"…в характере его было столько неоднозначности, столько он успел нажить себе врагов при жизни, столько успел возбудить споров о себе, что понятно, почему некий папа эпохи Возрождения, глядя на одну из бесчисленных картин, на которой Иероним был изображен как истощенный постом и бдением аскет, бьющий себя в грудь камнем, воскликнул: "О Иероним! Если бы тебя однажды не увидели в этой позе, ты никогда не попал бы на алтари церкви!"” (http://www.ieronim.ru/ieronim/life.html).

Так Тициан его изобразил, наоборот, богатырём телесным.

Иное дело – во времена более ранние. Когда трагедии ещё не было. Когда была Гармония высокого и низкого, когда была эпоха Высокого Возрождения.

"Эмалево-чистые краски насыщенны, а их неожиданные сопоставления придают картинам особый колорит. Часто встречаются сочетания красных и синих тонов” (http://www.kakprosto.ru/kak-860749-osobennosti-zhivopisi-ticiana).

Тут серо-синего, дымчатого, коричневого, чуть не чёрного на коже не найдёте.

Чуть не чёрного и серо-синего ни на одной фигуре не найдёте.

Вот при этаком, несколько упрощенном, описании эволюции живописи Тициана всё становится очень ясным. И я могу это выставлять для широкого рассмотрения.

Но немножко стыдно.

В самом деле, почему в “Кающейся Магдалине” и “Святом Иерониме” (всё же блуднице и всё же буйном человеке) трагическая борьба с сильнейшим (аскетизмом) за естественность, а в “Вакханалии” (бесстыдно голых) – победное (над аскетизмом) утверждение естественности? Магдалина что: плачет от снисходительности Иисуса, бывшего всё же человеком при жизни на земле и понимавшего, как милы были ей семь бесов, которых изгнал он из неё? А Себастьян что: не себя бьёт камнем в грудь, а на кого-то камнем замахнулся? И в чём гармония естественности пьющих вино? В том, что они не прелюбодействуют так же беззастенчиво, как оголились? – Неужели разное впечатление от красок (тление изнутри или монохромия и бравура) есть образы Трагизма и Гармонии?

Это – мой собственный домысел (образность красок). А кто я такой, чтоб выдвигать свой домысел?

С другой стороны, есть не мой домысел (минус-приём), который бы мог логически объяснить смену оперирования красками при Высоком и при Позднем Возрождении. Но. Он трудно постижим непривыкшим читателем, вспоминающим, что быть логичным не значит быть правым. Да и не логика там, если точно, а иное. Вот, что написано в пособии по логике:

"Размышление над основными принципами и операциями мышления способствует развитию и совершенствованию не только собственно логических, но и других мыслительных навыков. Оно учит, в частности, умению <…> раскрывать замысел и композицию целого…” (Ивин. http://stavroskrest.ru/sites/default/files/files/books/ivin_logika.pdf).

Заметили? Замысел не логически открывается.

Логика – это дедукция. А раскрыть замысел – индукция. Логика из верных посылок всегда даёт верные выводы. А индукция – не всегда. И есть – причём много-премного – радетелей обелить это “не всегда”. Произведение искусства, мол, может быть истолковано по разному.

И был в ХХ веке великий открыватель, что такое художественное (тоже эстетическое, как и образность), но не образность, а противоречивость. Выготский его фамилия. Но. Как в СССР был колоссальный провал в гуманитарной сфере, а капитализм (ради оболванивания) был в ней не заинтересован, то приёмом Выготского никто не пользуется.

И если я теперь им воспользуюсь, то большинство вспомнят уже упомянутое изречение, что быть логичным не значит быть правым.

Минус-приём означает, что художник намерено от чего-то очень известного так отталкивается, что вообще его не применяет. Что бросается в глаза современникам. (А через 400 лет об этом знают только специалисты.) Так вот в Раннее Возрождение был такой порыв вон от небесного к земному, что появилась тяга рисовать голых. Она породила реакцию – тягу к одухотворённости. Беато Анджелико её воплотил. Рисовал в кельях, глушил цвет. Тот, мол, не должен отвлекать монаха от богомыслия. “Безыскусственность” называлось это. Так Высокое Возрождение в пику ей породило бравуру красок. А Позднее Возрождение в пику бравуре – тление изнутри.

Так современники Высокого Возрождения переживали от картины современника и отсутствие глушения цвета (высокие помыслы), и его бравуру (низкие помыслы). По теории упомянутого Выготского эти противочувствия, сталкиваясь, рождали третье переживание. Которое, если его осмыслить (не в акте восприятия, а в акте последействия искусства) и назвать одним словом, то оно будет Гармония. Потому и стиль назвали Высокое Возрождение.

А современники Позднего Возрождения переживали от картины опять современника, позднего Тициана, и отсутствие бравуры цвета (торжества низкого), и тление его изнутри (упорство низкого). Третье от столкновения этих двух и последующего осмысления – вот-вот победим этих аскетов.

Так если б такие рассуждения были часты до банальности, их бы принимало большинство. Но…

И вот я в одиночку бьюсь. (Поверьте, что в одиночку.)

И как-то будет принято, например, вот то, что вы, читатель, только что прочли…

Может, надо актуализировать материал?

Этому есть возможность.

Все идеалы, которыми движимо искусство, повторяются в веках, и их всего несколько типов. То есть всегда можно обнаружить актуальность по сходству или по противоположности. Галич и Высоцкий уже упоминались. То было время, когда определялось, вылечится ли заболевший социализм или нет. Сейчас, собственно, есть похожесть. Креативный класс, так называемый, не хочет страдать из-за санкций от отсутствия сыра пармезан, а уралвагонзаводовцы, согласны пострадать за то, что Крым наш. Антиаскеты и аскеты. Но долго ли протянут антиаскеты? Историческая аналогия говорит, что побеждают они. Поздний Тициан, а не поздний Микеланджело, так сказать. Галич, а не Высоцкий.

Но такой будет история до того момента, пока человечество поймёт, что погибнет от перепроизводства и перепотребления, от материального прогресса, и что только коммунистический принцип “каждому по разумным потребностям” может спасти. Со страха его все мирно примут. Так что будет и на улице аскетов праздник. А поздний Тициан сейчас актуален по сходству. Потому будет – по противоположности.

Впервые опубликовано по адресу

http://klauzura.ru/2016/10/solomon-volozhin-s-nasmeshkoj-nad-soboyu-red-o-kayushhejsya-magdaline-titsiana/