Вы прочли название и хмыкнули, наверно… Я вам объясню. Это я в качестве затравки к повествованию. И лучшая затравка для меня – поговорить о себе. И моё “Хм” в данном случае означает, что я ухмыляюсь на себя с удивлением (хоть это и в который раз…), какой же я вредный человек. (Друг семьи раз, почитав подаренную ему мою брошюру, тоже хмыкнул: “Ай да Сеня! Такой, кажется, незлой человек… А как кусается”.)

Вот и сейчас я взялся писать, движимый… Неужели злостью? Но это ж так по-человечески – в восторженном тоне описывать то, что нравится. Почему на это злиться?..

И вот пишет человек (а относится славословие к вот этому портрету):

"Таким очарованием юности, красоты, чистоты душевной веяло от лица Маши, столько ожидания счастья было в её глазах!.. Мне кажется, именно в этом портрете проявилось то, что станет главным в эстетике Серова, – его идеал прекрасного: гармония душевной и телесной красоты, естественность, доброта человека. Они и рождали в художнике светлые поэтические чувства, радость, душевную приподнятость” (http://www.chaskor.ru/article/a_portret_byl_zamechatelen_26392).

А мне представляется, что девушка – дурнушка, что называется.

Нет, Серов её даже и приукрасил слегка. У Врубеля она пострашнее:

Но сильно приукрашивать Серов не хотел. Идеалом его была абы какая жизнь (см. тут и тут). Вот он и взял абы какую натуру для позирования.

То же – с другим знаменитым портретом.

Про него тот же автор пишет такой дифирамб, не соответствующий истине:

Какая свежесть, если окно закрыто? И там двойные рамы. Если листья на столе пожухлые?

Посмотрите в “окно”. Вы можете различить, что там растёт за окном? Вы уверены, что там зелень? А не может быть, что там коричневая кирпичная кладка стены дома? Разве не вернее будет сказать, что художник для изображения того, что "за окном”, применил нарочитую небрежность. Ведь хороша абы какая жизнь! В том числе и обшарпанная, как рамы этого окна.

Может ли свежестью веять от желтизны, что за окном? Разве "излучает свет лицо Верушки”, если оно изображено в контражуре (против света, т.е. в тени!)? Для абы чего и тень годится, да. Но зачем врать? – Ах, затем, что установка была такая – восхищаться.

Что восхищаться можно именно этим “абы какая”, сделанным в пику обрыдшему передвижничеству с его "социальной пропагандой” (http://www.liveinternet.ru/users/sekretar/post228706025/), - то слабо сказать?

А. Слабо. Историзм уничтожает вечную, мол, жизнь произведения искусства. И хвалят "вечную молодость”.

Что вечная жизнь обеспечивается повторяемостью идеалов в веках, то слабо заметить? Вон, обрыдли передвижники с "социальной пропагандой”, как опозорились якобы коммунисты со своим якобы социализмом, так и становится востребованной абы какая жизнь – и на выставку Серова в Москве стоят в огромной очереди, век спустя после того, как Серов это нарисовал. Плюя на "вечную молодость”, которая есть словоблудие. Как и "удивительный свет” и т.д. и т.п.

Вот такие словоблуды и создают плохую репутацию искусствоведению. И – как не злиться?

Автор не зря, думается, не дал в статье репродукций обсуждаемых им картин. Он чуял, что его слова будут очевидно расходиться с тем, что увидел бы на репродукциях читатель.

Но автор статьи старался, - скажете, если статью прочтёте, - быть объективным. Он и плохие отзывы цитирует: "…неоконченная вещь… в аксессуарах колорит и рисунок очень слабы и небрежны. Думается, художник просто кокетничал своей небрежностью”. Как видите, Серова упрекали за то, что он своё полотно не закончил, что он небрежен, даже кокетничает! (Вот уж что совсем несвойственно было Серову.)”.

“Кокетничает” не то слово, конечно. Лучше – модничает. Он же – импрессионист. А импрессионист, воспевая абы какую жизнь, воспевает миг. А как его выразить, как не небрежно рисовать! (Что противоположно зализанности предыдущих стилей живописи.)

Просто "другой критик” чужд новопришедшей моды. И потому ругается словом "кокетничает”. И надо это объяснить, а не слепо бросаться защищать серьёзность Серова. Даже и слово “мода” я применил зря: таков был новый, - в контрах с "социальной пропагандой”, - дух времени после поражения народничества.

И получилось, как меня упрекнули, что я сыграл с Серовым на понижение.

Конечно, заражать своим восприятием картин Серова как абсолютов нагнетанием сладких слов можно… но – только людей, склонных к балдёжу под сладкоговорение. Это для материальных сфер годится пословица: сколько ни произноси “халва”, во рту сладко не станет. С эстетикой – иначе. А я хочу глубины постижения картины: открытия того идеала, который вдохновлял художника.

То пиршество цвета, какое учинил Серов в “Девушке, освещённой солнцем”, “говорит”, что “абы что” возведено в ранг идеала. В самый высокий ранг.

Это достаточно необычно само по себе. Чаще с воодушевлением рисуют героическое, патетическое, возвышенное, трагическое, неотразимо красивое и т.д. А тут – обычное! И суметь довести до зрителя, что именно оно есть ого-го что… Можно-таки поразиться. И где-то автора критикуемой мною статьи можно понять. Он хотел для Серова как лучше… Если он врал, то самозабвенно, верил в собственное враньё, оно для него и враньём не было.

Но я не переношу любое враньё.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/360.html#360

У меня есть возможность поместить нижеследующее и туда, где статья впервые опубликована, и к себе на сайт. А меня опять взбесила хвала “Девочке с персиками”.

Я её всю перепишу:

Пока что это счастливые вещи и счастливая жизнь в Абрамцево под крылом Саввы Мамонтова, отца Веры. “Отрадное” означает свое, родное: Серов сам принадлежит этой жизни, и ему хочется ее продлить” (Галина Ельшевская. http://arzamas.academy/mag/487-serov).

Ельшевскую можно даже похвалить. Она осмелилась восстать против того, что Серов – импрессионист. А это – общепринято. Спросите поисковик: “импрессионист Серов”, - и вы получите массу ответов в перечне. Я не помню, знал ли я про его импрессионизм, когда им занялся. У меня тоже получилось, что он импрессионист. Но я-то считаю импрессионистов не столько рисовальщиками мгновения, сколько воспевающими абы какую жизнь. (Между прочим, если задуматься… рисование мгновения как ценности не противоречит формуле “хвала абы какой жизни”.) А вот Ельшевской эта формула чужда, по-моему: "счастливые вещи”, “счастливая жизнь”, “Свежесть”, “Отрадное”, “родное”, “продлить” – это не хвала абы какой жизни, это хвала ого какой жизни.

Но Ельшевская Серова хвалит за умение и без импрессионистской техники "сообщить светоносность пространству и высветлить рефлексы на скатерти”.

Это правда.

Сначала о рефлексах на скатерти.

Ельшевская нарочно назвала падающую тень рефлексом. Серов в самом деле сделал на скатерти жёлтый рефлекс от розовой рубашки. А под двумя персиками на скатерти посмел дать крохотные белые отражения на скатерти от двух желтоватых персиков. Но главное, что, видно, можно назвать рефлексом на скатерти от розовой рубахи то, что должно было б зваться падающей тенью. Вообще эта тень чуть намечена.

При той ослепительности солнечного света (он позволили себе просто белилами нарисовать не только блики на ноже, но и края рубашки на плечах и рукавах, а ещё – на подоконнике и вообще в белом ореоле поместил спинку стула) падающая тень должна б была быть очень резкая и тёмная, а этого нет. – Вот и получается светоносность пространства. Да и вообще нарисовано так, словно в этих комнатах нет потолков, а вместо них – сияющее небо.

Естественно, что никакого реализма в этом нет. Вопреки намёку на него: "художник не сомневается в реальном бытии вещей”. Реалист не побоялся б темноты.

В отступлении же от реалий есть хвала (из той самой формулы импрессионизма, которая Елишевской не дана).

Чему в результате учит Елишевская? – Политесу. Избеганию говорить правду-матку.

Принято, что надо Серова хвалить. Значит, надо хвалить. Даже если протестуешь против общепринятого отнесения Серова к импрессионистам.

Намёки на реализм, причём позитивно окрашенные – это учёт отсталого российского пристрастия к реализму XIX века.

А есть в этом следование духу просвещения в западном смысле, какой должен просвечивать всюду в журнале Arzamas (вон, и в латинице названия просвечивает), главный редактор которого принадлежит к так называемой несистемной оппозиции?

Есть. Упомянутый политес это ж политкорректность, столь ценимая на Западе.