Из переписки о файле Пушкин

Из переписки о файле Пушкин. Агасфер, Юдифь и др.

- Но Вы написали не о том, о чем писал Фридман. Вы раскрывали смысл произведений, но, кажется, вовсе не отношение Пушкина - поэта и человека - к евреям.

- Вы опять правы. Человек не равен поэту. Хотя, с другой стороны, если это так, то и нельзя отношение человека искать в художественных произведениях. А у Фридмана в большинстве случаев рассматриваются именно художественные произведения. Или я не прав?

- У Вас подход поэтический, у Фридмана, к сожалению, неглубокий и утилитарный.

- Боюсь представить себя человеком крайним, но у меня подход не поэтический, а аналитический. А если по-занудному, то синтетико-аналитический.

- Подискутируем немного о евреях у Пушкина.

Мне кажется, Вы очень усложняете вопрос, а я, возможно, чрезмерно упрощаю.

- Это жутчайший вопрос, честно говоря. Вопрос, так сказать, жизни или смерти моего дела: проведения принципа Выготского, который я исповедую - сколько мне известно - один-единственный на всем свете.

- Отношение Пушкина-поэта - неоднозначно, но не буду пересказывать его статью. В статье не раз отмечено следование Пушкина стереотипам. Вы тоже говорите о шаблонах.

- Я признаю.

Знаете, я сам робею от своих удач при проведении принципа Выготского. Ну что, в самом деле, я умнее всех пушкинистов? Чушь какая-то. Самым счастливым я бываю тогда, когда могу уличить пушкиниста в непроведении этого принципа, тогда как он взял и позволил себе немотивированно перескочить к выводу, к которому мотивированно приводит только Выготский. Но это очень редко мне такое попадается.

Да. Признаю. Жутко пахнет стереотипом при этих бесконечных повторениях все-таки ругательного слова жид.

Почему-то мне удалось дважды уложиться: и в Выготского, и в эволюцию идеалов Пушкина.

Это мой метод: пытаться укладываться в эти два критерия. И я страшно, конечно, доволен, что опять удалось.

Но меня никогда не покидает тревога, что я усложняю. Тем большая тревога, что никто на свете, повторяю, не берет на вооружение Выготского.

Это - боль моя.

И, возможно, я не прав тогда, а вы правы.

В последнем итоге - не знаю.

- Однако Вы, обратившись к теме, мне кажется, занялись разбором соответствующих произведений - вопреки заголовку - вне связи с евреями

- Конечно. Я вообще всегда подхожу с одной и той же целью: проверить еще раз две и только две идеи (одну Выготского, другую - мою [вы, если мало что у меня прочли, наверно, еще не угадываете, о чем это я]). Но спусковым-то механизмом очередной проверки оказалась эта статья. Так почему я неправ, дав такой подзаголовок?

- и без отчетливого ответа на пресловутый "еврейский вопрос".

- Извините за тупость. А в чем он? Есть в Пушкине еврейская кровь или нет?

В моей статье есть утверждение, что евреи почти во всех рассмотренных произведениях - не главное, но меня это "не главное" и интересовало. Моя статья - тоже полемическая.

- Эпиграммы на Булгарина имели конкретную и жгучую биографическую подоплеку. Вы же ушли к "консенсусу" и другим сложностям, которых, возможно, и не было. Пушкин, очевидно,

- Вы уверены, что очевидно? Я читал обстоятельства дела перед тем, как стал с этим теперь разбираться. Не хочется возвращаться и искать снова. Уже первый час ночи. Но у меня в памяти что-то не отложилось, что он первым задел вопрос о национальности Булгарина; тот ответил пасквилем, но после понял, что ему не тягаться с гением.

- Пушкин разделял идеи декабризма. Как декабристы понимали межнациональный консенсус в отношении к евреям?

- Я тут положился на Фридмана. Я совершенно этого не знаю. И, кажется, я не только в этом положился на него. И поэтому тоже нельзя было обойтись без упоминания о нём.

- Вспомним, что Н. М. Муравьев предлагал ограничить евреев в правах, а полковник П. И. Пестель - и вовсе выселить, ввиду их упрямой неспособности или нежелания ассимилироваться. Кажется, такой "консенсус" не отличается от шовинизма.

- К консенсусу Пушкин пришел много лет спустя после исчезновения декабристов со сцены. Поэтому так строить рассуждение нельзя.

- Ряд "лях, татарин, жид", Вы свели к консенсусу, не обратив внимания на совершенную невозможность перестановок в этом ряду.

- Знаете, тут я попробую поспорить. Вы б не могли со мной согласиться, что лишь несколько болезненное самолюбие способно вообще заметить этот ряд? Я, например, никогда до Фридмана его не замечал. Я, правда, необычный еврей. Я за всю свою жизнь практически не испытывал на себе бытового антисемитизма. И имел наглость не принимать близко к сердцу рассказы родственников и знакомых, евреев. Мне почему-то кажется, что неантисемиты неевреи тоже не замечают этого ряда. А вот вы, предполагаю, не раз и не два это пережили. И - чувствительны.

Я непоследовательно себя веду. Я признал в статье, что ряд - есть. Хоть раньше я его и не замечал. Но, может, и вы способны принять, что можно-то ведь и иначе отнестись к его наличию: как к смелости Пушкина не обходить острые углы.

Согласитесь ли, что у идеального имперского мышления нет шовинизма. Империя немыслима как устойчивая, если все порабощенные нации не имеют массы уравнивающих всех признаков: воинской повинности, например. А если мне не изменяет память, то в пушкинские времена евреев в армию не брали, невыкрестов.

- В "Истории села Горюхина: " примерно тот же подход.

- Вот тут категорически не согласен.

Знаете, в эпиграмме, - черт его знает, - может, принцип Выготского и в принципе не применим. Я плохой теоретик. (А где взять хорошего, не знаю.) В глубине души я не исключаю, что эпиграмма скорее публицистическое произведение, чем художественное. А на публицистическое принцип Выготского не обязан распространяться.

Но повесть-то - о-о-о - тут все в порядке. Да и игра голосами тут явная. И пушкинского голоса в "жиде" уж точно нет.

- Мое резюме Вашей статьи в части еврейского вопроса: Пушкину не было дела до евреев. В этом готов с Вами полностью согласиться, поскольку не нашел в Вашей статье аргументов для другого понимания.

Болеть душой он за них, конечно, не болел. Как и за калмыков, скажем: за то, что тот ныне дикой. Но без живого чувства, в принципе, он, по-моему, со времени исповедования, так сказать, консенсуса не согласился б с Муравьевым и Пестелем, живи они.

Это совсем не значит, что он был за равенство, не поймите консенсус так. Консенсус в сословном обществе это когда каждый доволен СВОЕЙ жизнью, ибо она для НЕГО не обременительна и привычна.

А. С. Пушкин, конечно, гений, но это не значит, что он всегда и во всем был свободен от стереотипов.

- Наверно так. Может, в своем раже продавливать всюду свою излюбленную(ного?) идефикс я и перебарщиваю. Наверно не прав перед Будущим, которое, может, согласится с этим идефикс(ом?) (склоняется или нет?).

- Ряд произведений ("Песни западных славян", "Гусар" и др.) были написаны на фольклорном - в конечном счете - материале.

- Не знаю, не знаю, идет ли здесь в счет ТАКОЙ конечный счет. Фольклор там очень уж какой-то блезирный. И не зря ли - блезирность? Ой, не зря.

- "Маленькие трагедии" в немалой части основаны на сюжетах мировой классики (Фауст, Дон Жуан, "Пир во время чумы").

- А что, вы здесь тоже имеете в виду евреев? Они там есть, да? Скажите-ка...

- Новыми были сюжеты "Моцарта и Сальери", навеянного сообщениями в печати, возможно (но дискуссионно),

- Ну тут-то - точно евреи не при чем! Или и тут - есть?!

- и "Скупого рыцаря", имеющего подзаголовок "Сцены из Ченстоновой трагикомедии".

Нет оснований полагать, что в своих произведениях Пушкин не следовал давним европейским традициям и народным суевериям в изображении евреев.

Мне кажется, Вы нашли у Пушкина то, что хотели увидеть.

- Да. Я в этом уже признался.

- Но ушли от вопроса о евреях.

- Не понял. Как это - ушел? Когда я показал, как органично они у него кругом встроены (и в каждом месте - в ином качестве), тогда это называется словом "ушел"?

- Посему стоит поменять заголовок.

- Вы, наверно, хотите сказать "подзаголовок". Да?

- Меня заботит логика в его статье…

- Логика в его статье, безусловно, есть. Касательно художественных произведений это логика человека, прочитавшего эти произведения “в лоб”: Пушкин скорее плохо относился к евреям, чем хорошо. (Что неправильно, на мой взгляд.) Но он смягчает свое лобовое прочтение, как бы это сказать, неким попустительством Пушкину. Чем, по-моему, приближается к бессознательно правильно в общем понятому Пушкину – как не к антисемиту. Что мне приятно было при чтении его статьи. Показывало его чуткость. А статья – тактичность. Поэтому в своей статье я тоже постарался быть тактичным и ни слова против него лично не вымолвил.

К объекту переписки: на файл Пушкин. Агасфер, Юдифь и др.