С. Воложин.
Мюнтер. Мурнау.
Прикладной смысл.
Попытаться подражать экспрессионистам. |
Я виноват перед любовницей Кандинского
Её осуждая за неталантливость (см. тут), я даже не соизволил привести для иллюстрации репродукции осуждаемого. И осудил – по впечатлению, без анализа.
Правда, если меня не обманывает память, я никогда не посвящал целую статью осуждению живописца, как собираюсь это делать теперь. Отдельные произведения, я осуждал. Несколько вещей Чюрлёниса (см. тут). Да и то… Оправдал его тем, что он-де не закончил и не виноват, что это выставляют после его смерти. Раскритиковал несколько его же штудий человеческих голов (аж пришлось для это “Технику живописи” Киплика прочесть). Но осуждение это вообще как-то не моё. Я сам слишком плохо рисую, чтоб осуждать. Пусть даже и не технику, а меру выражения как синтез из анализа.
Совершенно не представимо, как осуждать что-то в стилях, занимающихся сильным корёжением натуроподобия, где и подвизалась, как раз Габриэла Мюнтер, в экспрессионизме.
Разве что сравнить то, исключительно редкое в экспрессионизме, что произвело на меня хоть какое-то непосредственное впечатление (кроме отвращения) с её, Мюнтер, попыткой ужасничать с натурой.
Есть одна картинка у Кандинского, которая повергает меня в содрогание, красно говоря (это я описал тут).
Кандинский. Мурнау. Пейзаж с башней. 1908.
А у Мюнтер есть тот же Мурнау.
Г. Мюнтер. Мурнау. 1908.
Так впечатление, что эта Мюнтер не понимает даже, что экспрессионизм – это выражения ужаса и всяческого крайнего негатива, – крайнего! – требующего огромных искажений действительности для выражения крайности, а не для чего-то весёленького.
Вообще-то силы выразительности, - как и искажения натуры, - двух картин Мунка
Мунк. Крик. 1893.
Мунк. Тревога. 1894.
не достиг больше ни сам Мунк и ни какой другой экспрессионист.
Коллективизм экспрессионизма особенно виден при рассматривании обеих этих картин Мунка вместе. Крик ужаса, в том числе из-за того, что большинство не замечает, ЧТО надвигается, наконец, начинает доходить до всех.
Я не знаю, можно ли увидеть коллективизм у Кандинского.
У него тоже мировая катастрофа, не меньше. Какой-то начавшийся конец света. То есть касается всех. Хоть на пейзаже нет никого. Но такие ненатуральные облака не могут не быть видны всем. И это ж не просто закат. Был бы просто, верх башни был бы освещён садящимся солнцем. Но он же НЕ освещён. То есть тьма опускается сверху! Что ненормально, как и чудовищный провал справа.
Хоть коллективистские переживания были не то, из-за чего Кандинский бросил карьеру, жену и родину.
Но в поисках своего, - а его было принципиально недостижимое метафизическое иномирие, не данное его сознанию, - в этих поисках, можно думать, он честно вживался в прямо противоположное (коллективистское и здешнее), зато тоже экстремистское. И потому так страшно (мне, по крайней мере, как-то лично соприкоснувшемуся с концом света) на его картину смотреть. Кандинского в индивидуалистский экстремизм ницшеанства толкала довольно страшненькая штука – вселенская скука обычности, порядка и самой причинности.
Я не смогу доказать, что тут у него: просто иллюстрация чужого мироотношения или продукт умения вжиться в чужого до потери себя. Но круглые облака могло заставить рисовать только подсознание, пусть и оформлявшее качественно всего лишь замысел сознания о земном страхе конца света – эстетическое задание, а не художественное, когда сознанию побуждение не дано.
Мюнтер тоже искажает. Но как мало и робко (потому что знает только формалистское кредо экспрессионизма: искажать). – Что там? – Рядом расположенные облака разноцветны: одно белое, другое… фиолетовое. – Так такое даже название имеет: радужные облака.
Ещё она, рисуя правую стену правого, синего дома придала ей невероятный тёмно-багровый цвет. Или просто забыла в момент рисования этого места, что свет у неё падает справа, или сработало подсознание, как можно более полно обеспечивающее эстетику (нарушать натуру в страшную сторону). А эстетика была задана сознанием: просто нарушать. Про страшное сознание забыло. Или не чуяло (из-за неталантливости).
Обводка контуров – тоже нарушение натуры. Но она уже стала модой после Сезанна. То же относится к грубым мазкам.
Цвета предметов тоже ненатуральны – чистые. Но это дань импрессионизму. А тот абы какую жизнь так ВОСПЕВАЛ. Она ж по недалёкости не замечает, что всё её окружение, которому она подражает, страшностями занимается.
.
Ну вот. Теперь душа её может успокоиться, если она взволновалась, что я к работе её телесной хозяйки отнёсся мимоходом.
12 апреля 2022 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |