Мирзоев. Сахновский. Малохудожественный смысл

Художественный смысл – место на Синусоиде идеалов

С. Воложин

Мирзоев. Сахновский.

Человек, который знал всё.

Малохудожественный смысл

Скорей бы устоялось всё! Скорей бы всё стало, как в Америке!

 

 

Мирная американизация России

 

Открыла эту ссылку. И почитала ровно пять минут. Ну, и как я и говорила, затошнило и от романа тоже.

Из частного письма о романе

“Человек, который знал всё”.

 

Может, повлиял выбор режиссёром актрисы, Екатерины Гусевой, женщины с лицом положительной, так сказать, героини. А оказалась героиня мазохисткой в любви в фильме Мирзоева “Человек, который знал всё” (2009). – Противоречие. И – действует. Как-то грустно от мысли, что человеку свойственно так ронять себя. Свойственно. А не просто способен он так падать, чтоб спасти свою жизнь.

Да и не угрожала ей смерть. Бандит пришёл просто узнать, откуда взялись деньги у её сожителя-босса. Узнал и уходил. А уходя, бросил ей визитку и сказал почти мимоходом: “Позвонишь”. Он, правда, в свойственной бандитам манере узнал про деньги: сперва его подручные жестоко избили сожителя (чтоб тот гарантированно правду сказал). Ей стало ясно, что бандит, и раньше посягавший было на неё, сделает это ещё. Но чтоб вспыхнула страсть быть изнасилованной им…

Или я мужчина и не понимаю?

Вон, человековед Ницше изрёк: “счастье мужчины - “я хочу”, счастье женщины - “он хочет””.

Но мало ли чего хочет? Эта Ира обнаруживает себя хотящей всё же, чтоб при сексе об неё сигарету бандит тушил… Не знала, что хочет, а сделал он это – и ничего… Сидит у него на даче и ждёт не дождётся, когда он вернётся. И сам бандит заставляет её то же сделать с собой. И ей тоже ничего. Садомазохисткой враз сделалась…

И вот даже и не он, а она его мучает (каким-то удушающим газовым приспособлением)… И тем он лучше зовущего её вернуться мужа, эмэнэса (младшего научного сотрудника): “Он может меня изнасиловать, а ты… а ты – нет. Ха-ха”. И тут нет даже дискриминации женщин мужчинами. Или это испытанный способ избежать оценки сцен сексуальных извращений как порнографических: “порнографический жанр преуспевает в трансформировании смысла доминирования в “естественный секс”, делая тем самым это доминирование невидимым” (http://www.medialaw.ru/publications/books/gender/3-4-7.html)? (Для тех, кто не будет ссылку читать: в США пытаются порнографию подвести под доминирование и тем запретить, как нарушающее равноправие.) И что: никакой в фильме нет глубинной психологии? Или есть?

И всё это есть в бездне человеческой души, мол. Экстрим. Вот есть такие люди. Свобода! - И грустно. Ибо есть и НЕ такие – этот эмэнэс – и вот он убит (такое впечатление создаётся в суматохе последних кадров фильма). Убит за то, в итоге, что не такой экстремальный.

(Если пересмотреть фильм в записи, останавливая показ, то можно прочесть титры перевода разговора телеведущего с ассистентами: “Инфаркт?” – “Не похоже” - “Звоните 911”. Если пересмотреть несколько раз поймёшь. Пока шла трансляция телепередачи с обвинением героем спецслужб в нарушении его прав человека, спецслужба быстро отрядила убийцу, молодую японку, чтоб она его застрелила при выходе из телестудии. Он – он же всё знает – узнал об этом тут же, на передаче, и инсценировал прямо перед телекамерами инфаркт. Тем он японку смутил. Она ожидала его идущим, а вдруг его везут на коляске скорой помощи. И – второй шок для японки. Жертва не без сознания, а, больше того, отодвигает кислородную маску, смотрит на неё умильно и говорит ей… по-японски, наверно: “Вам не идёт убивать”. И она засовывает пистолет обратно в сумочку. То есть “у попа была собака…” Всё повторяется. Герой опять остаётся в живых. Его опять будут травить, как дичь на охоте. Он ничего не добился гласностью. Он вечно гоним этим жестоким миром и достоин зрительской жалости.)

Так это отчего грустно? Оттого, что жизнь такая жестокая и, значит, идеал – не такая жизнь?

И потому фильм, в общем, нравится? За моральность. За нормальность. И где-то потому же (по принципу антитезы) актёру Суханову, за мужскую роль второго плана – бандита этого, – дали Нику-2010?

А за что именно дали? За садо-, нет, за мазохим, изображённый достоверно? Необычно-де… Бандит, а мазохист.

Женщина-мазохист – что? За такой женщиной – стереотип. (И Ирин садизм – перевёрнутый мазохизм же.) Тысячи и тысячи женщин крутятся теперь в сфере порно (а оно в отношении женщин преимущественно дискриминационно и, значит, для маскировки требует мазохисток) – и ничего: находятся женщины-мазохистки в великом множестве, и кроме заработка или другого материального обеспечения ещё и удовольствие получают. Так чем же Екатерина Гусева отличается? Немногим? Да? Поплакать сумела в роли героини, собравшейся уйти от бедняка Саши к богатому Сергею, УЖЕ (таков уж монтаж кадров в кино), вон, ждущему её с машиной внизу, у подъезда… Подумаешь, моральное страдание от продажности сыграла. Не ценно. Да? Продажность – в норме…

А может, тяжесть некоторая на душе оттого, что вовлечён, вовлечён всё же главный и положительный, скажем так, герой во всю эту мерзость.

Это последнее совокупление с физически ещё верной женой перед расставанием… Она Сашу заваливает. Он пассивный. Его и ещё какая-то баба потом затягивает. Он тюря. Он и уже изменившую ему женщину любит: где, мол, мораль, а где любовь. Звонит ей, зная, что она только что после совокупления, в ванной, и говоря ей, что хочет её, и зная, что и она – сейчас голая и нежащаяся - его захочет. И будет мысленно с ним в этой ванне. (Прозрачной, чтоб мы, зрители, видели.) И так и становится. (Тут идёт замечательная операторская работа: она – в свету – превращается в него – в темени, - и наоброт: он в неё, - и ещё раз наоброт, и ещё. Как в библейском: “и будут двое одна плоть”. Да только тут же только в воображении у них такая райская догрешная гармония. Как это понимать? Как недостижимость её?) И в реальности Ирина – та ещё верная (говорит, вот, что не может же спать с двумя, и что и ему не изменяла ж).

Эта верная за верность не ответную верность же хочет от Сергея, а сладкую жизнь. И не только за верность. А и за извращение, уже порномиром за норму почти навязанное. (Потому почти, что так снята эта постельная сцена – красиво: роскошная тахта, свет откуда-то падает на изголовье, Ирина вся под тонким узорным одеялом, комком по грудь, атлетическую грудь, закрывающим Сергея, копошится там, видна только правая рука её из-под одеяла, рука гладит выпростанную его левую ногу.) Дескать, “чем выше любовь, тем ниже поцелуи”. И не зря ж извращение предшествует просьбе (иносказательно) о сладкой вате вместо простой.

Морально грязно всё это. И авторской дистанции не чувствуется, ибо смакуется не только персонажами, а и режиссёром, постановщиком, оператором. (Я понимаю, что кино – не литература. Что в кино высказывание оператора и режиссера остается высказыванием от имени человека на экране. Но.)

И на сентиментальность фильм не тянет. Хоть главный герой и мизерит, вроде: хочет лишь спокойно жить. А он просто тюря. С ним делают, что хотят, а нам предлагается его пожалеть? Его всемогущим делает сценарий (ему достаточно задать любой вопрос о ком и о чём угодно, и он знает ответ), его играть удалому Бероеву режиссёр назначил, а он, герой, – не конкурент в жёстко конкурентном мире – и его гнобят сильные. – Так, может, грустно от мизера с моралью? Может, не из-за морали своей герой погибает? А из-за того, что лопух? И, может, потому и жалко, что не из-за морали.

Мирзоев сделал спектакль “Башмачкин” (2009). Это не иначе, наверно, как по “Шинели” Гоголя. А Гоголь ею хотел сказать (см. тут), что люди спасутся лишь – если в сегодняшнюю актуальность перевести – отказавшись от престижного потребления, от перепотребления. Так может ли быть, что и в этом фильме – “Человек, который знал всё” - та же самая идея? И грустно, - мне, чуткому к такой идее, - всего лишь оттого, что я натягиваю дорогую себе мысль? И это совсем тогда не эстетическое, а нравственное переживание у меня? И художественной ценности фильм не имеет всё же? – Так… проба заработать на модном показе извращённого секса, бандитов, сильных мира сего… И то, что он был номинирован на Нику-2010 и даже кое-что отхватил, лишь указывает на степень деградации российского кино?

В романе Сахновского “Человек, который знал всё” (2007) повествователь изгаляется над своим героем - не так самозабвенно, как Гоголь, но всё-таки изрядно. Да и надо всем вокруг изгаляется. Иногда.

“Александр Платонович раз шестнадцать полководческим шагом покрыл дистанцию между диваном и прихожей в оба конца, с брезгливым недоверием прислушиваясь к себе”.

Это герою стало ясно, что губернатор будет убит.

“Острым ледовитым взглядом Холодянин следил за падением разноцветных кубиков тетриса – подсластителя офисного безделья. Он достиг в тетрисе гроссмейстерских высот; со стороны же могло показаться, что этот трагически серьезный человек как минимум держит под контролем гибнущую цивилизацию и лишь благодаря его бессонно-пристальному вниманию в мире еще хоть что-то шевелится и дышит”.

Это герою видно зама губернатора во всей его деятельной красе.

“…рассказ приблизился к тем дням, когда невзрачный мой полуподпольный персонаж стал фактически вожделенной мишенью для таких людей и таких ведомств, о которых и думать-то вредно для здоровья, не то что встречаться лоб в лоб”.

Это способность героя всё знать застукал представитель силовой власти.

Изгаляется повествователь. Лексика какая: “полководческим”, “ледовитым”, “гроссмейстерских высот”, “гибнущую цивилизацию”, “стал фактически вожделенной мишенью”.

Но в глубоких, социальных, как “Шинель”, произведениях “сюжетность и психологизм в них максимально ослаблены… и [они] обладают, как правило, простой композицией” (Есин. Принципы и приёмы анализа литературного произведения. М., 2000. http://www.alleng.ru/d/lit/lit29.htm). А в кино (роман меня интересует лишь как средство понять номинированное на Нику кино), в кино - триллер, да ещё и эротический, как некоторые его характеризуют. Сперва Ирина – по роману - “хочет немедленных вторжений, даже с оттенком грубости”, а потом хочет аж изнасилования и “порнографическую упряжь”.

Но и но и но!

Этот бандит и Ирина пропадают уже в середине романа, не в пример фильму. И обещание повествователя: “я теперь в меру своего разумения пытаюсь разглядеть причину случившегося. А случилось то, что Ирина очень скоро сделалась женщиной Шимкевича, его полной физической собственностью, причем без малейших мужских усилий с его стороны”, - обещание “разглядеть причину” повествователем нисколько не обеспечивается.

И романный триллер Сахновский гонит ради авантюрной проблематики, а не ради социальной.

И не ради идейно-нравственной.

Для той, идейно-нравственной, таки нужен психологизм, ибо интересен “процесс постижения личностной истины, открывающийся в движении мыслей и переживаний” (Есин), нужна сложная композиция, ибо обязано ж быть “сложное соотнесение разных идей и впечатлений, разных “точек зрения” на мир” (там же). И это, вроде, есть. Тут масса людей. Очень, казалось бы, разных.

Но, если вдуматься, – только на вид разных. На самом деле все ведут бешеную борьбу. Разведки – те просто всегда находятся “как бы в состоянии войны”. А именно к ним попал наш всезнайка. В изображаемой перестроечной России, в состоянии первичного накопления капитала одних и выживания при этом ограблении других, находятся просто все, все в войне всех против вех, в войне за выживание – себя лично или своего бизнеса, большей частью нелегального. Так показано в фильме. Ну разве что Ира борется за несколько иное – за престижное, как это преподносится, потребление в сексуальной сфере. И, наконец, такого сексуального рая в романе достигает и главный герой. В партнёрши ему вдруг, как рояль в кустах, подаётся некая на всё готовая англичанка. Из её воспоминаний следует, что с нею Саша достиг и половых извращений и предоставления такого удовольствия женщине, как изнасилование её. – Всё, чего достигла Ира. Всё, ибо в романе нет же никакого мазохизма у бандита, и поэтому не надо мазохизма и главному герою.

И ни о каком психологизме тут не может быть и речи.

А если я надеялся романом унизить кино, то ничего не вышло. В кино герой до рая не доведён всё-таки. В романе же - американский хэппи энд. И рай герою, и не убит он. Всё уладилось. Он пригласил товарища на чашку самого вкусного на свете кофе.

Вообще же и то и другое произведение есть почти “в лоб” выражение идеала американизации России. Скорей бы устоялось всё! С освоенным экстримом, привлекаемым по собственному желанию. Скорей бы всё стало, как для богатого среднего класса в Америке! В романе аж куски текста даны по-английски без перевода.

Моя корреспондентка, отрывок из письма которой я поместил в эпиграф, предсказала мне непристойность самого обращения внимания на этот фильм – “Человек, который знал всё”. Нет же художественности.

А я думал: ну Нику же получил. Как не заинтересоваться?

- Так зачем писать о нём, раз он ерундой оказался?

- Ну, раз уж начал… Пусть исключение подчёркивает правило, что тут на сайте только стоящие вещи разбираются.

Российское кино, наверно, всё-таки в глубоком провале, раз и премируется-то изрядная ерунда.

23 апреля 2010 г.

Натания. Израиль.

На главную
страницу сайта
Откликнуться
(art-otkrytie@yandex.ru)