Я начну с очень старого воспоминания.

Я в детстве умел рисовать и как-то не утаил это, когда явился на завод, на моё первое место работы после института. Меня избрали в редколлегию стенной газеты техотдела. Там мне полагалось рисовать заголовки заметок и название темы очередного выпуска. Главным редактором была очень глупая молодая женщина. Правда, очень красивая. За чрезвычайную глупость её не задержали на посту заводского секретаря комсомольского комитета. И она отрывалась в стенгазете.

А я был буйный. Из института меня чуть не выгнали.

Сперва я сплоховал – сказал в курилке комсоргу группы, что вообще-то мы, комсомол, не исполняем своей функции. “Какой?!” - вскинулся самолюбивый комсорг. – “Воспитывать в коммунистическом духе”, - наивно ответил я. – Он затаил на меня зло и отомстил. Подговорил ребят, и на очередном отчётно-выборном собрании выдвинул меня в комсорги, и все поддержали. А я простец. Решил, что воспитывать – это нереально, зато реально – перестать врать. И я стал эту задумку проводить на первом же комсомольском собрании. Его мне было велено провести из курсового комитета. Туда поступила жалоба со спецкафедры, что наша группа самая худшая по поведению на самоподготовке. Особенно мы издевались над майором Леоновым. Он и пожаловался. – Я начал речь так: “Ребята! Я понимаю, что майор Леонов дурак, но надо всё-таки брать себя в руки – мы слишком развинтились”. – Кто-то донёс в курсовой комитет и на это, и на то, что я вместе с группой ушёл с курсового комсомольского собрания. Там решали, что делать с прогульщиками. Один был из нашей группы. Мы его хотели взять на поруки. Нас не послушали. Мы с собрания ушли. – В общем, я чуть не вылетел из института. Обошлось строгим выговором за демагогию. Он автоматически снимался через три года. Поэтому, снимаясь с учёта после окончания института, я попросил дать мне посмотреть учётную карточку, снят ли выговор. – То, что я увидел, меня удивило. – Выговор был за аморальное поведение. Мне объяснили, что в факультетском бюро меня пожалели и написали так, потому что при карьерном росте такого рода выговоры рассматривались как не мешающие этому росту.

Дело было в Литве. Комсомольские деятели там и тогда отличались цинизмом. Я, уже полностью разочарованный в комсомоле, так и быть, решил, что стану на комсомольский учёт на заводе. Но, решил, что комсоргом я уже никогда не буду. – Дал только слабину вот с редколлегией.

А вдруг в космос полетел Гагарин. – Это задало тему очередному номеру стенгазеты. И я нарисовал во всю ширину шапки цветущую яблоневую ветку и надпись: “Первый май космической эры!”. На фоне чёрного, как в космосе, неба.

Дура главная редакторша чёрный цвет забраковала. – Я её высмеял, обозвал неучем, объяснил, какой в космосе цвет неба. – Она ни в какую. Я тоже. А больше никто рисовать не мог. И в итоге она сдалась.

А я теперь думаю, что она в чём-то была права.

Из меня формировался шестидесятник, левый диссидент. Как я теперь понимаю, меня не устраивало, что нет самоуправления, без чего социализм, по-моему, был не социализм. И не будь я диссидентом, думается, я б чёрный фон не нарисовал бы.

Левых шестидесятников зажимали в стране так, что ныне правые шестидесятники (бывшие за социализм с человеческим лицом, т.е. за, в практическом итоге, реставрацию капитализма) считают, что левых шестидесятников вообще в природе не было. А я им был. И мне хочется процитировать себя тогдашнего, начавшего, самообразовавшись, писать искусствоведческие статьи:

То выпустят массовым тиражом плакат к седьмому ноября, где изможденного вида (символическая, мол) женщина, бессильно раскинув руки в стороны вниз и глядя в небо (как в казни святого Себастьяна, а современнее: как бы чувствуя острие приставленного к спине штыка) провозглашает вымученно: "Вся власть Советам!"” (http://art-otkrytie.narod.ru/muzei3.htm).

Только будучи левым диссидентом можно было замечать такое. Моя жена, единомышленница, считала, что в Литве так мало советской власти, что нам нужно оттуда уехать. – Как в воду глядела: Литва стала первой из союзных республик, объявившей независимость.

А теперь около искусства я наблюдаю такой же разброд, какой я учинил в стенгазете в 1961 году. Я даже не сам это заметил (с запада на восток направлены большинство стрел наступления).

Как могло такое произойти?

Это грозное следствие отсутствия в Конституции РФ национальной идеи. Как не знали при Хрущёве, куда мы идём (его заявление, что 80-м году мы будем жить при коммунизме, вызывало смех у всех, кого я только знал, и у меня), так теперь того же не знают россияне.

Я было – не смейтесь – предложил свой вариант (см. тут). Но…

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/groznoe-sledstvie-5f3d3cd6880a16045a339578