У меня теперь одна, но пламенная страсть: представить себе, почему так тупо хвалят тех художников, кто разрешает себе делать ужасные отклонения от натуроподобия. Хвалят без аналитической похвалы отклонениям. Хвалят только общо. И без привлечения того негатива, который художников толкал на ужасность отклонений.

Вот мне было 6 лет. Война подходила к победному концу. По малости лет я мало помню несчастность её начала. А я умел рисовать натуроподобно. И вот выражал ярость атаки (негативную эмоцию) отклонениями от натуры. Дула орудий всех наших танков в атаке на фашистские окопы были параллельны друг другу. И я прекрасно помню обуревавшее меня чувство, - помню нынешней ассоциацией с припевом хоровой песни тех лет (у нас тогда висел на стене большой чёрный репродуктор, и я был в курсе всего происходящего):

Я теперь понимаю, что параллельность стволов была аналогом анафоре "За”, повторам: "Артиллеристы” и “Огонь”, - и смыслу слов "сотни тысяч батарей”. Даже 14 свистящих и звенящих "з” и "с” я, наверно, подсознанием воспринимал и преображал в параллели стволов. (Это при 8-ми “о”, самой частой русской букве, при 13 “а”, второй по частоте, когда “з” – 17-я.)

Тогда я не понимал, что параллельность стволов это детскость (я не уверен, что даже вообще видел репродукцию какой-нибудь картины; рисовать на газете приходилось, ибо бумаги не было). А теперь я понимаю так, что, если б я был взрослый и так нарисовал бы, а искусствовед захотел бы меня похвалить, то он бы похвалил бы рисунок за примитивизм, хорошо, если указывая, в чём он, примитивизм, состоит (все ж и так-де понимают).

“Отдыхающий солдат” возлежит у забора, его поза и фигура искажены, он курит самокрутку, а выражение его “лица” (если его так можно назвать) — счастливое и бессмысленное. Легко представить, каким жалостным и вопиющим к социальной справедливости стал бы этот сюжет в картине кого-нибудь из передвижников — но у Ларионова все по-другому. В интерпретации Ларионова солдат предстает неким бессмысленным существом, для которого служба — естественное состояние (при этом сам художник был хорошо знаком с солдатской жизнью: как раз летом 1911 года он проходил военную службу в лагерях под Петербургом)” (https://arzamas.academy/materials/1666).

Сарабьянов хвалит искажение позы и фигуры раньше этого места, что процитировано, и общими словами как самое яркое проявление примитивизма как моды, начиная с 1910-х годов и как начавшееся ещё в 1900-х в “Мире искусств”.

Почему яркое?

Вот Сомов, “Мир искусства”…

Лицо дамы, как рисуют девочки на уроках в своих тетрадках, а потом вырывают лист, чтоб учительница не увидела.

Так я-то тут не преминул за примитивизм похвалить Сомова, ибо счёл это насмешкой (образец – бесстыдный XVIII век) над стесняющимися современниками, тогда как он, Сомов, в сердцах от их стеснительной идеологии. Понимай, даёшь мораль без границ. Только я тогда ещё не дожил до выведения из этого “без границ”, что это у Сомова и вовсе подсознательное бегство в метафизическое иномирие, где вообще нет правил и даже самой причинности нет. Для меня это было просто ницшеанство, без подсознательной и философской глубины. То есть теперь у меня похвала примитивному рисованию лица чёрточками ого какая глубокая.

Ларионов примитив в позе сделал, да, более сильным. Я всё никак не мог разобрать, правая нога вытянута ль (и тогда как получилось, что носок правого сапога так задран вверх?) или правая нога согнута в колене (и тогда с носком левой в порядке, но какой-то непорядок с коленом правой ноги). А что правой рукой солдат упёрся в свой бок, я вообще еле увидел. Головоломка! – Тем сильнее насмешка над (тут Сарабьянов прав) возмущающей Ларионова, судящего по лицу без мысли, - насмешка над всею жизнью солдата, низменной. Ларионов так зол (искажением позы это выражено), что его аж вышвыривает из Этого скучного-скучного-скучного мира (где есть такие безмысленные солдаты) в метафизическое – опять же – иномирие. – Я б хвалил головоломку как образ предвзрыва взрыва, выбрасывающего в иномирие.

А Сарабьянов только намекает.

Это он что: молодец? провоцирует своего читателя самому до метафизического иномирия додуматься или хотя бы по-тёмному почувствовать?

Или Сарабьянов не молодец, а просто – мысля технологически (или формалистски, что то же самое) – хвалит модника Ларионова за "одно из самых ярких воплощений примитивизма”?

Я подозреваю второе. И негодую. Он не за идеологическую глубину хвалит корёжение натуры. А за яркую принадлежность моде.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/odna-no-plamennaia-strast-61dc33bef443461eef392f12?&