Я б не включился, если б зло не взяло, в конце концов. Картина в Русском музее обычно лежит в запаснике, а теперь, из-за громкого, под видеокамерами, уворовывания её на виду у посетителей c выставки, её собираются поместить в постоянную экспозицию.

Я б молчал из-за тонкости разбора, который я уже проделывал (см. тут и тут) с картинами Куинджи последнего периода его творчества. – Поймите, не хочется повторяться в чём-то. Наконец, большого душевного напряжения требует новый разбор. Себя жалко.

Но. Получается, надо выступить против хайпа.

Я хайпующих даже и понимаю. Они ж в чём-то чуют, что говорить о произведении живописи большого художника – престижно. Общеизвестно, что в таких вещах есть большая глубина. Лучше о самом себе думаешь, если можешь два слова связать по поводу картины имярек.

Мой долг – иначе связать несколько слов об этой картине.

Простите, если я повторюсь.

Важно, что это – вид вечером и тогда, когда с электричеством было ещё слабо.

"Первая электростанция появилась в Крыму в далеком 1896 году. Она дала ток для освещения театра и центральных улиц Симферополя, но общую ситуацию не изменила: фактически до начала 30-х годов прошлого века все остальные города и сёла полуострова вечером погружались во тьму. Электричества не было даже в портах” (http://ktelegraf.com.ru/7567-pervaya-yelektrifikaciya-kryma.html).

Но для своей цели Куинджи и сегодня б сделал пейзаж безлюдным. Потому что он нарисовал ход времени, нечто метафизическое. Человеческая суета ему мешала. Чтоб не сказать хуже. Читайте в ссылках, что он тогда сделал со своей жизнью – от разочарования в ней. Это было похуже разочарование, чем у романтиков, бежавших от ужасной действительности в свой прекрасный внутренний мир и рисовавших потому красивейшие пейзажи… души.

Потому Куинджи и не утро нарисовал, а вечер. С утром ассоциируется совсем иное настроение. А что тут именно вечер, понимает каждый, кто что-то смыслит в географии или просто слышал словосочетание Южный берег Крыма и знает, что только он – гористый. Значит, море там – с юга. И, глядя с юга на север, что мы имеем слева? – Правильно: запад.

И нужен был Куинджи вид именно с уровня моря. Потому что на уровне моря уже совсем темно, когда на вершинах гор и в небе ещё чуть не день.

И всё это нужно было для так называемого растяжения цвета. Который он и применил для изображения – хочется сказать буквально – хода времени. Нет. Не так. – Хода Времени. – Большими буквами.

В картине колоссальная игра плавным (в небе) и прерывающимся (в горах) изменением синего. Слева направо и сверху вниз.

Слева направо – естественное движение для народов, пишущих слева направо.

А уже почти чернота синего внизу позволяет мне вспомнить о естественности смерти всего. Не только живого, а всего. – Это нужно вспомнить, помня о страшнейшем разочаровании Куинджи во всём-всём.

Это мрачное мироотношение. А впечатление от картины не мрачное. – В чём дело?

В том, что изображён миг времени на фоне его неостановимости и… Вечности в образе, в том числе, и застылости горных волн. Изображением мига достигнута принципиальная для человека недостижимость Вечности. Никогда больше такого мига в природе не повторится! Таких валов морских, таких двух-трёх бликов на гребнях волн при таком освещении… Ан! Художник это исчезающее навсегда мгновение остановил! Он счастлив. Он достиг недостижимого. Он выразил свой идеал принципиально недостижимого метафизического иномирия.

Холодный это идеал. Соответственно и торжество гаммы холодных оттенков.

Но есть тут и истаивающая теплота какой-то желтизны. В небе и в светлых складках гор. – Это образ покидаемой жизни. При уходе из неё она – любая! – кажется желанной. Тёплой. Из неё жаль уходить. Но. Не такому твёрдому в своём новом, ультраразочарованном мироотношении, как Куинджи. – Это уже и почти не желтизна, не теплота там, на верху.

И нет такому даже и христианского утешения тем светом, с верой в Царствие Божие на небе.

То было время кризиса христианства. Как факт тогда родилась и реакция на этот кризис, например, так называемое Возрождение русской религиозно-идеалистической философии. Но вот Куинджи оно не затронуло.

Если сейчас новая волна религиозного возрождения, то новообращённым стоит пойти смотреть вдруг прославившуюся картину в порядке испытания себя, а не хайпа ради. Да и каждому, помня о неминуемой личной смерти, тоже стоит этак себя испытать на стойкость. – Вот это будет настоящая глубина переживаний.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6241.html