Иду по лезвию ножа – может ничего не получиться с толкованием такой вот картины Михаила Иванова.

Надежда в одном. Я в этом Цфате был. И был просто потрясён. Но понять это можно, прочитав тут. Про 8 планов в картине Крамского “Христос в пустыне”. Приводящее к мысли об идеале благого для всех сверхбудущего.

С некой смотровой площадки в этом Цфате видны 11 (!) планов. Всё более и более тонущих в воздушной дымке солнечного дня. Змеистая долина между справа и слева наступающими пологими склонами гор. Каждый склон – план. Чем дальше – тем голубее и светлее. И самый дальний еле не сливается с сияющим небом. – Дух захватывает. Дух, как-то знающий, что такое христианское Царство Божие на небе или… коммунизм.

Сам Цфат город богомольный. Но иудаизм, мне кажется, христианству противоположен. Иудеи в домах имеют недостроенное место, как знак того, что Храм-то их – всё ещё разрушен (2000 лет назад). И в молитвах своих они просят Бога, чтоб этот Храм был восстановлен ещё при их жизни. Не меньше. При том, что условия этого восстановления какие-то сверхтрудные, например, одно из них: надо чтоб все верующие собрались и жили в Израиле. То есть для них, получается, нет сверхбудущего, раз они всерьёз надеются, что мечта свершится при их жизни.

Картина Иванова тоже противоположна картине Крамского. – Никакой сверхдали! Никакого сверхбудущего. Но какое-то сверх – точно изображено. – Какое?

А Фальк – это что-то среднее между активным и пассивным демонизмом, между ницшеанством и пробуддизмом (см. тут).

(Ничего не поделаешь: надо читать ссылки, чтоб проникнуться.)

Оба крайне разочарованы (в нашем случае – тем, что коммунизм оказался не не за горами, а просто химерой).

Ощущение дурной бесконечности предвзрыва (этими пастозными мазками) – это от крайне нетерпимого к Этому миру ницшеанства. А эта ничего, собственно, не-нарисованность, еле угадываемость – от бесчувственности пробуддизма. Причём идеал мыслится достижимым здесь и сейчас – так всё вещно. Грубо. Зримо.

Собственно, для ТАКОГО выражения не имеет значения тема.

Нет, третий день творения, конечно, ближе к неразличимости, чем что-то:

Манин даёт себя обмануть названием:

Но по сути – не важно, что имеется в виду как нарисованное. Всё – некое исчезновение.

Так Иванов кончал своё творчество. Начинал же он – при той же идее – наоборот, с бледнописи.

Видно, смена лжесоциализма капитализмом прибавила активности его демонизму неприятия любой окружающей действительности.

Упоминание Маниным в этой связи совсем загадочного В. Вейсберга позволяет предположить, что и тот тоже вдохновляем был идеалом пробуддизма в своём неприятии всего Этого мира в ту хрущёвскую оттепель. Не обманула она и его.

Танагра - это очень цветастая птица.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6328.html