Зачем нужны интерпретаторы произведений искусства? – Затем, что художники не выражаются “в лоб”. Даже образ (чем-то выражено что-то) может кому-то оказаться не понятным. А есть совсем сложная система выражения – осознаваемыми противочувствиями, в столкновении рождающими в душе восприемника катарсис, который в осознаваемой части несёт только переживание ЧЕГО-ТО, словами невыразимого, а содержание неосознаваемой части (соответствующей подсознательному идеалу автора) доступно обычно только озарению критика. И тут интерпретация нужна людям позарез. Именно позарез – почитайте “Крейцерову сонату” Льва Толстого.

При такой сложности постижения водится много желающих смысл произведения извратить для людей с тем, чтоб перетянуть их на своё мироотношение.

Россия сейчас расколота, грубо, на патриотов и либералов. И не потому что я патриот, а объективно – мне представляется, что либералы больше грешат неверной интерпретацией. И так как-то получилось, что среди создателей фильмов большинство в России теперь тяготеет к либералам. Их продукцию либеральным критикам даже и перевирать не надо. Но могут быть сложности. И тогда нужен критик-интерпретатор патриот.

Из-за возможной сложности, наткнувшись на дифирамбы либерала Антона Долина фильму Хржановского “Нос, или Заговор “не таких”” (1969-2020), я решил проверить, верно ли его понял Долин. Ведь вдохновение (подсознательный идеал автора) сознанию автора содержательно не дано. Тому же Хржановскому. Вдруг он сварганил нечто патриотическое, и тогда Долин, хваля, фильм извращает.

Вероятности мало. По таким причинам.

Россия сейчас в экономически довольно плачевном состоянии, и патриотам нужно произведение, Россию хвалящее или за настоящее, или за обещанное великое будущее. А подсознательный идеал инерционен. И тот фильм, 2009 года, который я за Хржановским знаю (см. тут), выражает идеал мещанства. Это совсем не великое нечто. Мало вероятно, что и “Нос…” будет отличаться.

Но это всё-таки вероятность. 11 лет прошло. И каких!... Русская весна была. Значит, в принципе есть вероятность, что в этот раз Хржановский изменился в патриотическую сторону, и Долин его фильм извращает. А это интересно зафиксировать.

Интересна и сама сложность разбирания. Надо сперва справиться с повестью Гоголя, потом с оперой Шостаковича и только потом добраться до Хржановского.

Начнём с Гоголя.

Я никогда повесть “Нос” (1832-1833) от начала до конца не читал. Теперь прочёл. Тяжёлая работа, признаюсь вам. Ну абсурд на абсурде едет и абсурдом погоняет. Литературоведы находят сходство со стилем “Тристрама Шенди”. А я заподозрил, что Стерн ну очень уж разочарованным себя чувствовал, когда его писал, поэтому с досады позволил себе взять и поиздеваться над читателем. Можно то же предположить и для Гоголя, хоть время написания – сразу после прорыва Гоголя из романтизма к реализму. Реализм – очень взвешенное, трезвое мироотношение. Не при нём бы слетать с катушек, если что-то тебе не по нраву. Но… Факт налицо. Сорвался Гоголь. Он и в конце жизни и творчества сорвался. Это всем известно. Так вот теперь я, да будет мне позволено, обнаруживаю, что Гоголь вдруг раньше кратковременно срывается – в безыдеалье. Как бы в то, что в ХХ веке назвали постмодернизмом (ничто недостойно быть в ранге идеала).

Виноградов в 1920 выдвинул другую причину. Мол, Гоголь этак противостоял "поэтике французского романтизма… [произведения которого] в 30-е годы объединились под знаком “неистового” цикла” (http://feb-web.ru/feb/gogol/critics/v76/v762005-.htm?cmd=p#$$f44_30).

Не знаю… Может в 1920 году было опасно увидеть в Гоголе, певце птицы-тройки, автора, совершенно во всём разочаровавшегося, пусть и кратковременно.

Мне кажется, что волновало Гоголя не искусство Франции, а дела в России. О нём так общо писал Бердяев:

"Он сознавался, что у него нет любви к людям… Гоголь был наименее человечным из русских писателей” (https://knizh.ru/read17861/18.html ).

Что если это верно для времени создания “Носа”?

И, мне кажется, я понимаю, почему Пушкину “Нос” понравился. – Дело вот в чём.

Упомянутый Виноградов замечательно показал, как Гоголь всех переплюнул в “носологической” области. Это и так странная область, а Гоголь оказался страннее всех.

Так как-то получилось, - может, из-за того, что медики научились пришивать только что отрезанные носы, - в начале 19 столетия всё наполнилось литературой и фольклором о носах (как у нас теперь о ДНК все судачат). Но у всех это было или баловство или объяснялось сном. И только у Гоголя совершенно, мол, серьёзно и правда-де.

Это – странность, по-моему, причём такая, которая указывает на существование у Гоголя подсознательного идеала при сочинении “Носа” – безыдеалья (извините за каламбур). Пушкин почуял наличие странности у Гоголя, и это ему шепнуло, что в повести есть ЧТО-ТО, словами невыразимое (безыдеалье, как оказалось). Пушкин-то не так объяснил, весёлостью, но… Не надо его слушать в данном случае.

.

Теперь к опере.

Попробуем вжиться в Шостаковича в предположении, что он антисоветчик.

Наверно, актуальность в том, и при Николае I, и при Сталине именно с конца 20-х годов мы имеем дело с полицейским государством, что Шостаковичу, предполагаю, не нравилось.

Действительно, в кратком пересказе либретто (тут) буквосочетания “полиц” имеется 8 раз. "…сцена пробуждения Ковалёва принадлежит Евгению Замятину” (Там же). А Замятин – антисоветчик. Ещё в 1920-м он в “Мы” предвидел становление тоталитаризма в стране.

"Замятин убедительно доказал превосходство этого сюжета… План оперы и львиная доля текста была написана Замятиным” (http://expositions.nlr.ru/ex_manus/shostakovich/nos.php).

А первое, что я не понял, читая Гоголя, были такие слова:

Оказалось, это цирюльник, подозреваемый в отрезании носа Ковалёву, представил себе полицейского.

В либретто это так:

Явление видно не только внутреннему взору цирюльника. Ассоциация – непрерывные политические аресты в СССР.

У Гоголя первая часть (с цирюльником) тоже кончается допросом цирюльника квартальным. Но там смягчено:

"…А вот изволь-ка рассказать, что ты там делал? [А цирюльник выкинул нос в реку.]

В опере же это гиперболизировано:

Ассоциация, как, мол, в ОГПУ пытают арестованных.

Я предсказываю, что в опере оба появления квартального надзирателя: в воображении и наяву, - сопровождаются грозной музыкой. – Слушаем оперу.

Так и есть: тут и тут – барабанная дробь, как при расстреле. А Антракт и ударные в иной постановке вовсе не антракт, а распоясавшийся квартальный с какими-то подручными. – Имеется в виду, что смешно от утрирования, но это как-то не смешно. 1927-й это ж даже не 1937-й…

“Июньское [1927] дело” - за убийство Войкова "расстреляны 20 представителей знати бывшей Российской империи… до 20 тыс. обысков и арестованы 9 тыс. человек… Шахтинское дело в 1928 году… Изначально одиннадцать человек были приговорены к расстрелу. Впоследствии шестерым из них Президиум ЦИК заменил расстрел 10 годами лишения свободы…” (Википедия).

Впрочем, полицейскому государству соответствует, - причём скорее не при Николае I, а при Сталине, - озверевшая-де обывательская публика. У Гоголя она всего лишь гипертрофировано падкая на сенсацию.

У Шостаковича не так:

"…кульминацией оперы следует считать сцену поимки Носа в седьмой картине, когда люди, находящиеся на станции дилижансов, с остервенением бьют его с криком “Так его!” (повторяется 38 раз - подобный эффект механичного вдалбливания Шостакович использует многократно). Здесь зрителю уже не до смеха: озверение обывательской толпы, выраженное через устрашающее “уханье” всего певческого и оркестрового состава заставляет испытать самые неприятные ощущения” (https://cyberleninka.ru/article/n/a-i-demchenko-ranniy-russkiy-avangard-i-nos-d-shostakovicha).

Вообще, это я пробовал вживаться в оперу как в нечто антисоветское. – У меня ничего не получилось. Все эти обнаруженные антисоветскости тонут в общем человеконенавистничестве Шостаковича, если я, ходивший в оперу считанные разы в жизни, смею об опере судить. Это человеконенавистничество не такое, как у Гоголя (от безыдеалья). Оно у Шостаковича от ненависти к морю мещанства, окружающему его (в 1927 году НЭП ещё продолжался). Впечатление, что человек держится из последних сил, чтоб не взорваться от ненависти ко всему Этому миру, как это бывает у ницшеанцев. И взрыв мнится такой силы, что разнесёт всё вообще в иномирие. Метафизическое. Это и антисоветчиной-то назвать нельзя, потому что такое мироотношение гораздо более глубокое. Кто читал Чехова, вспомнит, какую нуду вы переживали. Это переживание предвзрыва. Не все способны читать Чехова. Вот то же и с этой оперой. Но, если поверхность рассказов Чехова поражает пронзительной точностью говорения обо всём, что может аж скомпенсировать переживание предвзрыва, то с оперой не так. Тут сплошное ёрничанье. Настолько сплошное, что аж нарочитое. Как-то не верится, что философский идеал метафизического иномирия может быть у Шостаковича и не осознаваться. Всё – от сознания.

Это, конечно, большая наглость с моей стороны, такое написать. Интернет мне только одну статью дал, в которой в одном предложении сведены Ницше (и ещё два ницшеанца: Камю и Сартр) с Шостаковичем (и в том параграфе мне видится общность: ""чистая абстракция"” похожа на ницшевское метафизическое иномирие). Это слишком мало. И слишком мало вероятности, что я попал тут, в “Носе”. Но. Я ж считаю, что имеет ценность и иная ошибка. Но для оценки другими её нужно произнести.

.

Теперь можно переходить к фильму Хржановского.

Вообще ужас. Это гоголевское безыдеалье, возведённое в десятую степень.

Ну вот пример.

У Гоголя:

Шостакович в эту сцену включил лакея Ивана, но там нет щипка.

У Хржановского Ковалёв просит лакея щипнуть. Так боже мой!..

Иван огромными щипцами для тушения свечей его щипает. Ковалёв от боли несколько раз перекувыркивается через голову, взлетая под потолок театра, где ставят оперу, перед этим показаны и сочувствующие беде майора зрители. Показано, как взлетание было обеспечено – театральный рабочий вздёрнул артиста под потолок на верёвке. Этого не видела дама-зрительница, и ей дурно от сочувствия, пока артиста медленно опускают на сцену.

И так – на каждом шагу! Утрировано до невозможности. – Издевательство надо всеми. И над зрителями киношными, и над зрителями мультика и над вообще всеми людьми. – Когда Хржановский в 1967-м задумывал свой фильм, ровно в то время и рождался в полной определённости постмодернизм (повторяю я, как утверждение, что ничто не достойно быть идеалом). Ему даже самому не надо было этот стиль создавать.

Я вспоминаю по трейлерам этого фильма, что впереди будет и сам Сталин… Это я к тому, что Хржановскому не понадобилось иллюстрировать барабанную дробь перед расстрелом, какую ввёл Шостакович как видение цирюльника, а потом и как прямое общение с квартальным надзирателем.

О. Нос тут в каталке, большой чин, под охраной и въезжает прямо каталкой в приспособленный для этого пикап. И тот пикап, плюнув дымом, уехал. Время действия оперы перенеслось в советское время…

Ну бред. От ненависти ко всему-всему на свете. (Я не понимаю, как Хржановский мещанство воспевал в 2009 году.) Разбираемый фильм можно б переназвать “Разнузданность”.

Охранники Носа все на одно лицо, и лицо это – Валуева (спортсмена и депутата Госдумы), патриота… – Может, я поторопился признать ранг идеала в отрицании всех идеалов посмодернистом? Вон, и почти правящую РПЦ автор продирает, комически показывая пение хора в Казанском соборе (там, похоже, Шостакович дирижирует)… Я огорчусь. Постмодернизм, даже и будучи иллюстрацией, представляется философски достойнее, чем антипутинская кинопублицистика (Путина ж считают возвращающим СССР). Первое – ещё искусство, пусть и прикладное, всё от ума, а второе уже не искусство даже. – Просто провал Хржановского. А я, – помните? – надеялся обнаружить в Хржановском создателя произведения неприкладного искусства, чтоб оправдать похвалы ему Антона Долина на случай, если Долин честен… – Где уж?.. Долину достаточно антипутинской направленности (раз Путин это некий второй Сталин, спаситель страны), чтоб вещь хвалить. Пусть это будет даже произведение не искусства, а публицистики.

Или это не публицистика, если смешение времён? Вон, Гоголь в Казанском соборе.

Или рано так улетать мыслью, и надо фильм досмотреть?

А газетчик что: это вице-премьер Белоусов?

Хм. У меня, кажется, железный довод появился, что это не искусство, а публицистика. Если б тут был постмодернизм, то появились бы тут и либералы – ведь тот стиль ВСЁ отрицает. А я что-то чую, что либералов Хржановский не поместит. Вот посмотрим.

О-пу-петь! Путина с Мединским вставил…

.

Ну и наивный же я человек… (Это я досмотрел 2-ю и 3-ю часть, совсем удалившиеся от оперы Шостаковича.) Убил время на такой злобный лай. Я то думал, что буду иметь дело с человеком искусства. Его, наверно, совсем прибило, что пятой колоне сделали крепкий окорот.

Но я не могу без личной проверки (хоть это и не искусствоведческое дело)… Как мог Хржановский не поверить Юрию Жукову, что Сталин с массовыми репрессиями 1937-го оказался на время не всевластный инициатор, а невольник, сумевший через год из неволи вырваться?

Атнисталинисты упрекают Жукова, что он:

"всю свою теорию… строит на записке [Эйхе], которая “не найдена”” (https://logikaprogressa.com/propaganda-stalina/yuriy-zhukov.html#easy-footnote-2-1209).

А просталинисты говорят, что не на одной этой записке и что реконструкция документа наукой разрешается, если к нему ведёт логика других документов.

Так я взял и проверил одно из этих “других”:

"…содержание которой можно реконструировать с большой достоверностью. Скорее всего, ею Эйхе попытался подтвердить и развить мысль, высказанную им еще на февральско-мартовском пленуме [1937]. Тогда он безапелляционно заявил: мол, в Западной Сибири существует “немалая группа заядлых врагов, которые будут пытаться всеми мерами продолжать борьбу”” (Ю. Жуков. Иной Сталин. https://stalinism.ru/elektronnaya-biblioteka/inoy-stalin.html?showall=1)

Там дана ссылка: "Вопросы истории. 1993. № 6. С. 5.”

Я чуть голову не сломал в поисках полной речи Эйхе в этом журнале. Пришлось скачать отсюда.

Нашёл (только страница оказалась не 5, а 6):

То есть местной номенклатуре, боящейся, что первые в стране альтернативные выборы они не пройдут, надо поубивать всех, кого они успели обидеть.

Но как прячут антисталинисты то, что их ложь обличает!.. Хржановский не я, его удалось обмануть.

.

Нет. Надо всё-таки перечислить спровоцировавшие меня похвальные слова Долина этой публицистической ленте:

"С юношеским азартом… экспериментального замысла, который становился всё сложнее и сложнее… невероятный рассказ… мировой премьерой в далеком Роттердаме… фильм – вдвойне, втройне личный… органично совместить разные эпохи… вызывающе эклектичный подход… Особенно хороша сцена… восхитительно несимметричных… Художественная плотность и концептуальная цельность… после конца сеанса хочется немедленно пересмотреть фильм… уникальная, единственная картина…” (https://www.litmir.me/br/?b=681361&p=7).

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/1396.html