Если б вы знали, читатель, как я зол на искусствоведов, хвалящих художников, чьи картины без подготовки отвращение вызывают…

Но начну издалека.

Я был знаком с одним поэтом. Дома у него не раз бывал. Поэтому мне кажется, что он являл для меня живое свидетельство, что подсознательный идеал сознанию автора не дан. Он писал в стиле постмодернизма. Пофигизма, попросту говоря. Дескать ничто не достойно быть в ранге идеала. Оч-чень разочарованное мироотношение. Поэт же был в быту весел, энергичен, лишь немного ироничен.

Самое для меня примечательное с ним было то, что у него есть рассказ о процессе сочинения в виде описания своего черновика. Образом ему послужила гончая на охоте, не сразу находящая дичь по следам. Но – радость! – находящая. – Так мне эта радость передалась при чтении рассказа. А предмет-то вдохновения – негативный: пофигизм!

Мне сейчас интересно, какими объективно позитивными словами он описывает достижение негативной, если объективно, цели: "Идет то, чему хорошо бы стать чистым золотом прелестной прозы (без ложной скромности говоря)” (http://art-otkrytie.narod.ru/bayron.htm).

Почему я вспомнил этот случай?

От чтения формалиста Исаченко “Из наблюдений над “новой рифмой”” The Hague-Paris, 1973.

Ведь формалист думает, что формы (виды рифмы, в частности) сменяют друг друга из-за наскучивания “старой” и радости от “новой”. А теоретик-формалист находит позитивные слова характеризования “новой”, которая недавно казалась плохой. Например, классическая рифма была точной, а “новая рифма” стала неточной. Для точной теоретик позитив видит в повторении звуков, а для неточной – в эквивалентности.

Александр Блок

Соловьиный сад

1914-1915 гг.

Исаченко наплевать, что Блок как символист подсознательным идеалом своим звал было в заоблачные дали для чего нужна новизна рифмы, в частности. Он знает только про надоело.

Толстой А. К.

1856

Примера на полное созвучие не нашёл, но.

"Во второй половине XIX в. требования к точной рифме постепенно ослабевают. Поэзия того времени… Допустила созвучие безударных” (https://poezia.ru/works/116114). ы и о как раз такие.

Так вот я подумал, что понятие, подобное эквивалентности, можно поискать для разъяснения себе слов о "гротескной манере”, применённых искусствоведом для картины Б. Григорьева “Портрет Федора Шаляпина. 1918” (см. тут), - слов с такой же красивой аурой, как и слово “эквивалентность”, взамен слов “неточная рифма”, имеющих ауру похуже.

Григорьев, создавая эту картину в стиле модерн, был “обязан” (см. тут) омертвить лицо Шаляпина. До него этого достигали лишением лиц теней, обозначающих черты лица. Что он и сам применял, например, для женщины справа в той же статье.

Для Шаляпина он применил в чём-то противоположный приём – задубелость кожи, если её не мыть каждый день. (Кстати, у субъектов левее указанной женщины именно задубелость.)

Гротеск есть уже в немытости по отношению к Шаляпину, которого – с его холёным лицом –

невозможно представить не умывающимся больше – в связи с тем, что он-де притворяется своим, неухоженным, перед властью низов.

То есть намечается похожесть между позитивом чуяния какой-то повторяемости под названием эквивалентность звуков в неточной рифме и позитивом узнавания вен и складок лица, когда оно задубело от отсутствия ухода.

Мы ж, каждый, видели массу лиц в самой разной степени ухоженности и возраста. Так, если у Григорьева увидим, что нам знакомо по другим, то у нас возникнет позитивное переживание от узнавания.

То же – с морщинами.

Вот, если б искусствовед помимо общих слов о "гротескной манере”, распространился б, как я, об издевательствах над кожей Шаляпина с похвалой за верность анатомии, я б на искусствоведа меньше злился.

Хотя… Кто меня знает? Я ж так нетерпим к выпячиванию формализма и замалчиванию подсознательного идеала как перводвигателя в неприкладном искусстве. Ведь подсознательный идеал “заставляет” Григорьева относиться к Этому миру гораздо хуже, чем может выразить любой остроты гротеск. Собственно, искусствовед НЕ СМОГ адекватно истолковать Григорьева.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZUEPcRpNSB2vk2ZK