Я со своей догмой, что художественный смысл – нецитируем, с такой силой натягиваю то, что почуял в художнике имярек, что на меня то и дело накатывают приступы сомнения. Особенно, если я начитаюсь у какого-нибудь искусствоведа, не ведающего про нецитируемость, как он соловьём разливается о том, что видят его глаза.

Это всё – у Есауловой (https://artchive.ru/encyclopedia/804~The_Knave_of_Diamonds).

Ну как я смел видеть (см. тут) человеконенавистничество, когда такая яркость и цветность у Гончаровой?

Тем не менее, какая-то неведомая сила заставила автора сайта, на котором я рассматривал картину

поместить все уменьшенные репродукции, как и сама Гончарова своего павлина, в черноту. Сколько оптимизма ни излил автор сайта насчёт того, что символизирует павлин у разных народов ("триумф дочерей императора", "душ[у], которая из принципов единства черпала свою силу", "вер[у] в бессмертие и воскресение", "всеведение", "красоту мира", "акт творения"), - будто мыслимо, чтоб Гончарова занялась такой литератупщиной и библиоизысками, - как он ни намекал на "выделяясь" как причину появления этой картине "темного фона"… Я вправе предполагать другую причину: видение Гончаровой чёрного солнца, раз то попало в название картины.

Я видел чёрное солнце.

От ревности. У меня была любовь с одной. Несчастная. Из-за неё и из-за себя. Себя я считал не нагулявшимся, почему не хотел жениться, и страдал от своей подлости. А она мне иногда внушала подозрение, что она шлюха, и я не смел это проверить, так как само подозрение уже есть оскорбление любви. И вот раз я удрал с работы. А она тоже недалеко работала. И пошёл проследить, как она проведёт обеденный перерыв. И она вышла с парнем, и пошли они в ресторан, что напротив. И я увидел чёрное солнце.

Жизнь – ужасна. Не только тем, что в ней есть смерть, но в ней нет счастья взаимной любви. Обязательно или что-то мешает, или один пока (или уже) не любит.

""Мы с Ларионовым как встретились, так и не расставались”, — говорила Наталья Гончарова. Ларионов очень гордился ее успехами и куда серьезнее к ним относился, чем к собственным. Их жизни объединило нечто большее, чем любовь. Что это было — призвание, искусство, душевная близость? Как это ни назови, фактом останется одно: даже когда у Ларионова появилась его Шурочка (Александра Томилина, любовница Ларионова на протяжении 30 лет, а после смерти Натальи Гончаровой — его вторая жена), а у Натальи Гончаровой — Орест Розенфельд (эмигрант из России, французский социалист) — это не нарушило согласия, которое царило между ними. Лишь в 1955 году Наталья Гончарова вышла замуж за Ларионова…" (https://artchive.ru/publications/4051~Natal'ja_Goncharova_10_faktov_iz_zhizni_amazonki_russkogo_avangarda).

Они с 1901, кажется, года муж и жена, а не регистрируются… Можно себе представить, какой у неё характер, если, услышав от мужа, что у неё глаз на цвет, а не на форму (в смысле, чтоб она перестала заниматься скульптурой), они разругались так, что три дня не виделись (а ведь Ларионов жил в доме её родителей). Как только переехали в Париж, в 1915 году, сразу зажили отдельной личной жизнью. Регистрация, да, есть ненавистное мещанство… Так его полно кругом и это может родить человеконенавистничество.

Вот, как туманно изображали павлина символисты. И это начинало через 10-20 лет после возникновения нравиться и мещанам. Что тоже бесило.

Если мещанство и вообще весь Этот, обычный, мир ненавидят, то и получается внешне выраженным человеконенавистничество. А не "радость существования”.

Ну а раз обычно так, как Гончарова, не рисовали, так Гончарова, отказывая Этому миру в приятии его, имеет, наверно, в идеале что? – Иномирие. А это – ницшеанство. Тем более что разрыв с обычным рисованием – резкий.

Скажете, была уже целая когорта творцов и любителей новой живописи, прошла французская живописная революция, и всё, считающее себя передовым, двинулось вслед за Сезанном, Гогеном, Ван Гогом и Матиссом.

Но Гончарова не могла стерпеть чьё-то первенство.

Декоративизм "Павлина"… выполненного "в древнеегипетском стиле" [голова и ноги в профиль, остальное в фас]… это свидетельства "восточных интересов" художницы” (Сарабьянов. https://www.studmed.ru/view/sarabyanov-dv-russkaya-zhivopis-probuzhdenie-pamyati_189807beda3.html).

Не из-за ненавистничества ли Гончарова и из “Бубнового валета” скоро вышла – там что-то пробуддлисты собрались, а не ницшеанцы?

Название авангардизм, наверно, ей нравилось. Но я б авангардистами называл только тех, кто “сорвал голос”, “выбился из хора” из-за отставания действительности от прогресса. Например, участвовавшего в создании агитплакатов Маяковского (он, собственно и с собой-то покончил, наверно, из-за того, что перестал быть поэтом, исполняя функцию "агитатора, горалана-главаря”). А прогрессом в ХХ веке всё же надо бы считать главную тенденцию (пусть и потерпевшую поражение в концу столетия) – к социализму. Шире – к обществизму, коллективизму (к коммунизму человечество всё равно придёт скоро, если изменение климата пойдёт скоро). И нехорошо называть авангардистами крайних индивидуалистов (ницшеанцев, пробуддистов). Тем паче, что эти последние не сознавали своего идеала, что делает их произведения художественными. Тогда как почти все, например, экспрессионисты своё разочарование и очарование вполне осознают. Что их “срывы голоса” выводят их вообще за пределы искусства. И где-то можно понять гитлеризм, уничтоживший многие из этих произведений. – Меня б спросили, я б посоветовал сделать отдельные хранилища (библиотеки, музеи) для произведений околоискусства. – Произведения Гончаровой, хоть и человеконенавистнические, туда б не попали.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/chelovekonenavistnichestvo-6072db76c64ef5217e5c3820