Это продолжение мыслей, помещённых тут и тут.

Я подумал, что пафос серединности должен прослеживаться у Глебовой во всех темах. Следовательно, корёжение натуры у неё должно быть всюду, потому что всюду же можно увидеть, наоборот, и пафос. И его надо Глебовой снижать.

Вот она рассказывает в самых тёплых выражениях о своей мастерской, святая святых, где только своё. Ну? Казалось бы – СВОЁ. Чего его-то корёжить, раз оно своё? Столицу, Москву, или роскошную природу – это ещё надо суметь увидеть своими, и потом суметь выразить эту свойскость. Но. Мастерская это – пафос. А его надо снижать.

И – поехали. Общий тон – мрачный. Краски какие-то грязные. Только у кувшина слева как-то не находятся искажения формы. Зато тюльпан в нём лишён лепестков. Бутылка покосилась влево и несимметрична: слева шире. У следующего кувшина покосилось влево горлышко. Сосуд справа имеет кривые ножки. – И всем этим корёжением надо восхищаться, потому что оно совершенно случайно, то есть отдаёт самоуправством, а оно – то самое СВОЁ, что дорого.

А выглядит – довольно отвратительно. И про СВОЁ может озарить только знающего артистический принцип выражаться через наоборот.

И без этого принципа, что это дорого – ни за что не угадаешь, без вводных слов Глебовой в передаче на канале “Культура”. Да и они не прямые:

""Натюрморт в овале" это первый, который я написала в помещении вот этой мастерской, которую я очень люблю. Для меня это пространство мастерской. Уют и покой. И неприкосновенность моей мастерской. Что никто чужой сюда не войдёт. Никогда никто не прервёт меня в моём творчестве” (https://www.ontvtime.ru/index.php?option=com_content&task=view_record&id=1490&start_record=2021-10-16-14-50).

Дистанция между тем, что изображено, и тем, что выражено, огромная. Что заставляет думать, что перед нами вещь, рождённая подсознательным идеалом автора (мещанское СВОЁ), что лично я считаю верхом искусства. Суметь постичь, что там смутное во мне меня вдохновляет и суметь это претворить в материальное, в “текст” произведения… Это гораздо больше, чем суметь нарисовать, как живое. Что тоже, конечно, исключительность, но… Я слышал от художников, что нарисовать похоже можно научить вообще любого человека, просто не всех – быстро.

Можно возразить – в данном случае – что от слов "никто чужой” до понятия мещанское СВОЁ расстояние не большое.

Ну, не знаю… Подсознательный идеал, конечно, муть для большинства, пока он не будет просканирован в виде электрических или каких там процессов в мозге. Но мне – в данном случае – он говорит, что Наталья Глебова совершенно не притворяется, говоря и глядя в микрофон и телеобъектив. И слова её странно соответствуют тому, что видят глаза на экране. Потому странно, что как-то непостижимо. Сперва.

.

Вифлеем. Место рождения Христа. Некоторые фотографии города такие, что впечатлительному человеку можно содрогнуться от величия гор дальнего плана. Они какие-то несоразмерные – вместо неба.

А что делает Глебова? – Простую гору.

Она взошла на гору за городом, и гора перед городом, взятая с высокой точки зрения, оказалась обычной.

Как сказал Серен Кьеркегнор: "Христиане говорят с Богом. Мещане говорят о Боге”.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/i-opiat-glebova-61728440ed0a7165cf5f6f67?&