Подсознательным идеалом Джотто было соединение несоединимого: высокого и низкого (см. тут, тут). Любой подсознательный идеал выдаётся странностями для времени своего создания.

Первую в таком (низком) плане рассмотренную странность (см. тут) Дворжак назвал "единым изолированным действием, которое он [Джотто] изображает так, словно оно происходит у него перед глазами на некой сценической площадке” (История итальянского искусства в эпоху Возрождения. С. 15. https://pdf.11klasov.net/11980-istorija-italjanskogo-iskusstva-v-jepohu-vozrozhdenija-v-2-tomah-dvorzhak-m.html). Вторая такая странность была – иногда – внешне выраженный психологизм (см. тут). Третья – угадываемый (но не выраженный “текстом”) "духовный контакт между изображенными действующими лицами” (Там же. С. 29).

Как изображали тайную вечерю до Джотто? – Как чудо предвидения Христом будущего:

Чудо, надо думать, и то, что предупреждённый о признаке предателя Иуда, не посмел удержаться от саморазоблачения, раз всё чудесным образом предначертано свыше.

Так – два чуда (предсказание предательства и саморазоблачение Иуды) – и рисовали в Средневековье. Всем присутствующим всё становится ясным.

Тут саморазоблачение показано двояко: Иуда выпадает из полукруга голов 12-ти Апостолов, и он единственный тянет руку к блюду. Это, правда, не "со Мною”, и не понятно, хватит ли Христу длины руки, чтоб оказаться в блюде вместе с Иудой, если Христос поторопится, пока Иуда руку не убрал. Но рисовавший счёл эти вопросы низким бытом, о котором непристойно думать в священном месте. Он обозначил евангельское саморазоблачение Иуды – всё: рисовальщик своё дело сделал.

Тут никто руку к блюду не тянет. Но только один из Апостолов показан с головы до ног. Значит, он и есть Иуда. Исполнитель фрески опять не заморачивался буквальным по Евангелию саморазоблачением. Ему хватает намёка на то, что всем всё стало известно.

Есть антидворжаковское: семеро укоризненно (?) смотрят на Иуду.

Этот рисовальщик буквалист – сразу двое тянут руки к блюду: Христос и Иуда. Правда, тут есть антидворжаковский нюанс: все, кроме одного, со стыдом отвернулись от Иуды.

Тут с протягивающими руки всё в порядке. Ну, если не придираться, что Христу не дотянуться. (Крайний справа руку к блюду не тянет.)

Тут тянут руки трое: Христос, Иуда (дотянулся) и крайний справа. Но рисовальщик, наверно, предполагал, что крайний справа просто положил руку на стол.

Тут Иуда аж вышел из-за стола, чтоб нацелиться на то, к чему уже протянул руку Христос.

Тут всё по Евангелию.

А вот смешно. Может, правило было такое, что Христос первый протягивает руку к еде. А тут Иуда тянется первым. Так другой апостол на это указывает.

И, наконец, что у Джотто?

Еду берут только правой рукой. Правые руки на столе держат (слева направо): Иуда, Христос, третий от Христа Апостол в синем и второй справа, сидящий к нам спиной. 4 человека. Где находится блюдо, до которого могут дотянуться трое из этих четырёх, не видно за спинами. – Выделения Иуды нет! Это – против Евангелия. И ясно, что тут между Апостолами висит вопрос: кто же предаст. То есть понятно, что они думают, глядя – те, чьи глаза мы можем видеть – друг на друга. Понятно! Хоть это никак не изображено!

Это чрезвычайного масштаба странность для времени Джотто.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/YsWXek3vpy5eyVN8