С. Воложин.
Дюшан. Фонтан.
Художественный смысл.
|
Благое для всех сверхбудущее. |
Как плохо я отвечал на выпад против наезда
на Андрея Кончаловского
Читать наезд и интеллектуальное столкновение можно тут.
Но предупреждаю: всё это – только для любителей интеллектуального.
.
Отступление
Вы, наверно, замечали, читатель, что Российская Федерация, несмотря на какую-то иррациональную антипатию к себе на Западе, там и сям, бывает, выигрывает на Западе же финансовые суды. Это происходит, наверно, из-за того, что судьи иногда заигрываются в профессионализм.
Что-то похожее, думаю, произошло с британскими специалистами по искусству, когда в 2004 году большинство из них (из пятисот) признали “Фонтан” (1917) Дюшана самым влиятельным произведением искусства современности.
Это ж всё-таки было на Западе, в так называемом ядре капитализма. И можно было ожидать, что специалисты не станут рубить сук, на каком они сидят, не станут присуждать пальму первенства антикапиталистическому по духу произведению только потому, что оно в 1917 году выражало дух времени – антикапиталистический дух.
Через год тогда война кончилась, началась первая волна так называемого общества Потребления. Капитализм потерял в ужасности. Вторая волна (после Второй мировой войны) была ещё выше, и капитализм приукрасился ещё больше, и крах СССР, приостановивший крах капитализма, продолжил линию симпатичности капитализма до 2004 года. Так что объективность 500 спецов относительно 1917 года можно даже и понять: та ужасность капитализма – далеко в прошлом, можно её признать и не бояться.
Я думаю ещё радикальнее. Я думаю, что дух времени очень хорошо улавливается каким-нибудь художником в качестве личного подсознательного идеала (он не дан его сознанию). Сознательно этот художник может, наоборот, здорово не соответствовать своему подсознательному идеалу. Ещё круче скажу. Те 500 спецов в 2004-м не осознают, что – в данном случае – Дюшан в 1917-м выразил дух времени. Они просто вжились в 2004-м в то, что было самым странным для времени до 1917-го года, и согласились, что самым был “Фонтан”. Более того, он был самым странным среди всего, становившегося странным с 1917-го по 2004-й: готовая вещь вместо живописной картины. Кучи мусора и куски дерьма, выставляемые позже, были уже в чём-то повторениями – готовыми вещами.
И готовые вещи самого Дюшана, предшествовавшие “Фонтану”,
Велосипедное колесо. 1913. Сушилка для бутылок. 1914. В предчувствии сломанной руки. 1915.
были менее эпатажные, чем писсуар. Потому и выбран был “Фонтан”.
Причём спецы наплевали на вопиющую беспринципность Дюшана. Он-то бросился вон от холстов и красок оттого, что его собственный холст “Обнаженная, спускающаяся по лестнице, No 2” (1912)
не была принята на выставку кубистов. А не из-за общего состояния живописи как бездушной части капиталистической системы, являющейся особой валютой, не так колеблющейся в цене, как обычная валюта, если произведению живописи придать соответствующий пиар, пусть и тот сам по себе тоже бездушен. Они словно почувствовали, как Дюшан сам почувствовал, насколько бездушную вещь он нарисовал. – Ведь он придал футуристическую черту картине – множество ног, туловищ, рук спускающейся по лестнице женщине. Футуристы были влюблены в прогресс, а тот не без несчастий (лес рубят – щепки летят). Так они несчастья преодолевали как бы закусив губу до боли – искажая натуроподобие, например, множеством колёс у мотоцикла (иногда давящего людей), символа прогресса. Но спускающаяся по лестнице обнажённая женщина никакого отношения к прогрессу не имела. – Тут скорее беззаботность. А это режется с кубизмом, искажающим натуроподобие по прямо противоположной, чем оптимисты-футуристы, причине – из-за крайнего разочарования во всём, всём и всём на Этом свете. И реверанс в сторону кубистов (изображение тела в виде геометрических фигур) не мог заставить их закрыть глаза на футуристическое множество ног, рук и т.п. – Ни богу свечка, ни чёрту кочерга.
Спецы узрели главное: восклицание Дюшана (пока не имевшее материальных последствий: "С живописью покончено” - https://weekend.rambler.ru/people/41736046-kak-znamenityy-hudozhnik-odnim-pissuarom-izmenil-mir/).
Спецы оставили без внимания, что он ведь сделал “Велосипедное колесо” не в качестве готовой вещи (пришлось ведь приладить колесо к табуретке), а в качестве чего-то непрактичного. То есть, вероятно, для Дюшана имевшее эстетическую ценность. Спецы подсознательно тянули Дюшана к подсознательному идеалу, то есть к явлению, имеющему художественную ценность (большую, чем эстетическую), к испытанию сокровенного – идеалу мироустройства, лучшему для всех, чем капитализм в 1917-м. Каким бы гадом в жизни ни был Дюшан (он умолчал, что баронесса Эльза фон Фрайтаг-Лорингхофен опередила его со стилем “готовая вещь”; он изображал трансвестита, когда это считалось предосудительным; он вёл беспорядочную сексуальную жизнь как осуществление невротической потребности в полной свободе).
Поскольку христианоподобный идеал благого для всех сверхбудущего был у Дюшана подсознательным, все перечисленные сознательные его безобразия нисколько на идеал этот не влияли и позволяли тому таки свободно самовыражаться в стиле “готовая вещь”.
Что и было спецами зафиксировано.
Конец отступления
.
В упомянутом интеллектуальном столкновении меня сбили с толка слова “контент” и “пиар”.
"Картина "Утро в сосновом бору"… даже будучи вывешенной в сортире останется… вполне пригодной для разглядывания… Художник создаёт контент… и одновременно имидж продукта - бренд и всё вокруг него. В модных брендах наличествует разительное несоответствие собственно контента и "пиара"…”.
Оба слова имеют негативную ауру (может, из-за заграничности их).
И чего я не разглядел – момента экстраординарности, признака искусства вообще.
Я хочу, запоздало защищаясь, провести аналогию между литературой и живописью.
В литературе есть искусство слова и искусство вымысла. Первое более специфично для литературы.
В изобразительном искусстве, соответственно, тоже есть искусство изображения и искусство вымысла.
Применить в изобразительном искусстве готовую вещь – относится к искусству вымысла. Не пиар это (делание чего-то из ничего).
Такое применение выражает антикапиталистическую ярость по отношению к бездушной живописи, вписавшейся в капитализм в качестве особой валюты.
Любое произведение неприкладного искусства отличается тем, что его “текст” – об одном, а его художественный смысд – о другом. Это, да, делает историю восприятия произведения похожей на пиар. Но всё-таки это – разные вещи.
С пиаром Дюшан как раз боролся.
"…в 1917 году художник присылает на выставку свой “Фонтан” анонимно. Важно сказать, что Дюшан сам был одним из учредителей этого мероприятия. Скульптура была отвергнута. Однако когда он снова отправляет свой реди-мейд, но уже указав, что его сделал именно он, писсуар сразу принимают в состав экспозиции…
Сам Дюшан писал немецкому художнику Гансу Рихтеру: “Я запустил им в физиономию сушилку и писсуар – как провокацию, – а они восторгаются их эстетической красотой”.
Фактом того, что писсуар может находиться на выставке, Дюшан хотел показать, что зрители оценивают произведение искусства, находясь под гнетом социальных представлений” (https://www.be-in.ru/review/34232-marsel-dyushan-i-ego-redi-mejdy/).
А теперь представьте, если б понятие подсознательный идеал было б общепринято. – Тогда б стали отличать в экстраординарном (присущем искусству вообще) эстетическую ценность (низшую) от художественной (высшей, из-за присутствия подсознательного идеала в странностях). Тогда не надо было б врать, что писсуар обладает "эстетической красотой”. Тогда не стал бы мой оппонент путать пиар и художественный смысл.
Правда, я вот, даже и пропагандируя подсознательный идеал ежедневно, был сбит с толку контентом и пиаром.
4 декабря 2021 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |