Теперь я дочитал (стр. 126) до рассказа о статье Дягилева “Сложные вопросы” в первом номере журнала “Мир искусства”. И, как и прежде, я теперь отвлекусь на саму эту статью. Читаю и мне очень нескромно и грустно думается: как же удачлив Дягилев и как неудачлив я. Собственно у меня с ним аналогичная борьба. Он боролся с утилитаризмом, я с прикладным искусством. Но как победителен он, и как мало преуспел я. – Почему?

Потому что мой “подсознательный идеал автора” (а это на рубеже веков был идеал ницшеанского иномирия ультраразочарованных людей) так же узок, как узок был осознаваемый идеал борьбы за Справедливость у тогдашних побиваемых Дягилевым утилитаристов. Плюс подсознательное – категория мутная. Характеризующая подсознательный идеал СТРАННОСТЬ – неопределённа.

У Дягилева – свобода от (утилитаризма) чего-то узкого (Справедливости). У меня – свобода для (выражения СТРАННОСТЬЮ), чего-то узкого (иномирия).

И действует Дягилев на читателей не логикой, как я, а альтернативным показом. Рядом с текстом мол-покаяния за мол-декадентство помещает пример этого мол-декадентства (то есть просто обращается к подсознанию читателя, зрителя репродукции, расположенной рядом):

"Насъ назвали дѣтьмт упадка, и мы хладнокровно и согбенно выносимъ безсмысленное и оскорбительное названіе декадентовъ. Упадокъ послѣ расцвѣта, безсиліе послѣ силы, безвѣріе послѣ вѣры— вотъ сущность нашего жалкаго прозябания. Мы составляемъ еще одну печальную эпоху, когда искусство, достпгнувъ апогея своей зрѣлости, окидываетъ „прощальными, косыми лучами заходящаго солнца старѣющія цивилизаціи” (http://www.diaghilevcenter.ru/jurnal/svoprosy/svoprosy.html).

И на первый взгляд, вроде бы, так и есть: смерть перед нами во всей силе своих следов. Оставшиеся от трупов людей и коней их кости и буйная трава, впитавшая в себя кровь и плоть убитых… И ещё одного живого такое же ждёт. И пейзажное настроение такое же – закат.

Но только вспоминается (укороченное мною) выражение Феофана Затворника: “Дело не главное в жизни, главное – настроение сердца”. А настроение этого витязя, знаем мы, биться. Есть наслаждение в бою у бездны мрачной на краю…

А это – ницшеанство. Миг пребывания между жизнью и смертью сладок. Художнику он сладок ещё и тем, что даёт образ метафизическому иномирию, подсознательному идеалу художника. В данном случае – Васнецова. Который почему-то во всём-всём-всём на Этом свете разочаровался и вот…

Спросите интернет, что так разочаровало художника. Вы найдёте:

"…патриот и славянофил Иван Аксаков: “Есть на выставке ещё три картины, работы Васнецова. “Алёнушка”, “Бой скифов со славянами” и “Три царевны подземного царства”. Эти лубочные картины ничего общего с искусством не имеют, их безобразие до такой степени очевидно, что доказывать его совершенно излишне…” Критик Владимир Стасов в печати обходит картину презрительным молчанием, а в разговорах цедит: “Так любой ремесленник напишет”. Товарищ Васнецова художник Михаил Нестеров вспоминает: “Злополучных “Царевен” выставили в нашем училище, и мы поносили их беспощадно”. Критик Сергей Маковский рубит сплеча: “В его произведениях ясно обнаружился плохой живописец - беспомощный рисовальщик и очень условный колорист”. Жару добавляет и преподаватель Васнецова по классу рисунка Павел Чистяков: “Был у меня один настоящий ученик, Виктор Васнецов, да вот - не допёкся…”” (https://aif.ru/culture/person/russkiy_proryv_kritiki_dvadcat_let_ne_priznavali_masterstvo_vasnecova) и т.д. и т.п.

Сразу после “Витязя…” – такая репродукция.

Я б никогда не расшифровал скрытый (и от самого художника) смысл этого изображения, если б не статья о ницшеанстве стиля модерн.

На первом месте здесь стоит свобода, воли человека, отталкивающая любые формы общественного диктата… [в виде машин, законов и всего-всего]

Социальное прошлое в модерне отражено через целый веер стилизаторских тенденций, буквально пронизывающих модерн. В нем есть все признаки стиля древнеегипетского Нового царства - от Эхнатона до Рамзесов. Это и вытянутость фигур, и текучие природные и овальные линии, и семейные сцены в узорных садах ("сады моей души всегда узорны"), и богатый ручной декоративизм, с изобилием экзотического эксклюзива - редких цветов, редких животных [для ядра России редок виноград, пальма (справа на самом краю)]…

…средства здесь применяются только сложные, активные, да еще и архидекорирующие пространство [что и видим в ветвях центрального растения; это же помещено перед началом статьи Дягилева; потому там и стилизованные под древние буквы в заглавии статьи; не отсюда ли вообще тяга к изображению Киевской Руси]…

…золотой фон и его смыслы, нужно осмыслить постулаты школы византийской эстетики, с ее проблемой "внутреннего света", божественного света, излучаемого святыми изнутри… [из-за этого вообще Васнецов на 10 лет бросился расписывать Владимирский собор]" (Александров. http://alexnn.trinitas.pro/files/2011/12/Stil-modern-ar-nuvo-4.pdf).

Следующая репродукция Васнецова дана Дягилевым в сопровождении перечисления скандалов в прошлом, происходящих "съ каждымъ выдающимся событiем”.

В чём прелесть занятий искусствоведением для меня в связи с этой картиной? – В натягивании, как говорят критиканы, себя автором толкования на автора произведения. – Не без того, признаю. Я ведь зачастую пишу о картине иимярек не потому, что на неё наткнулся и со мной происходит что-то непонятное, требующее самовыражения, которое лично у меня лучше выходит, когда я пробую, несмотря на ускользание предмета его поймать словами пером на бумаге (теперь клавишами на экране). Часто я пишу для проверки теоретических построений, которые я сам для себя понастроил за годы и годы занятий толкованиями картин. В сию секунду мне надо попробовать как-то привести “Затишье” к подсознательному иномирию, т.е. ницшеанству. А до того – к художественности, для меня представляющей собою какую-то странность.

Мне повезло с нахождением странности.

В электронном тексте репродукция чёрно-белая, без автора и названия. Я её видел впервые. Чья вещь, не знал. Узнал всё с помощью поисковика по картинкам. И, узнав, стал искать приличную репродукцию в сети. И наткнулся на стихи Гиляровского то ли на эту картину, то ли хозяин сайта связал эти два произведения.

Мне бросилось в глаза грубое несоответствие слов: "В воды тихие упали / Отражения небес”, - с картиной. Потом до меня дошло, что и далей в картине тоже нет.

Кто такой Гиляровский?

Оказалось, до чрезвычайности активный критик режима и результативный во влиянии на общественное мнение журналист. Прямая противоположность окончательно разочарованному ницшеанству.

Картина – некое повторение васнецовской же “Алёнушки”. – Небо светлое и в воде не отражается, там темно. Словно образы Добра вверху и Зла внизу с образом иномирия, осознаваемого обычной формулой ницшеанства: “над Добром и Злом”.

Противопоставление одиноко фигуры на берегу лебедям на воде (те создают брачные пары на всю жизнь) наводит на вполне ницшеанскую мысль, что на Этом свете нет взаимной любви. А что, если личная жизнь Васнецова это не подтверждает (он почти полвека прожил с женой и у них пятеро детей было)? – Так в душу ж не залезешь. Может, они просто идеально подходили друг другу. Но это не взаимная любовь. Я знаю такое.

Следующая репродукция – несколько эскизов для росписи колонн Владимирского собора в Киеве – дана в окружении давнего скандала вокруг “Святого семейства” (“Христос в родительском доме”) прерафаэлита Милле, поданного им как бытовая сцена. У прерафаэлитов, впрочем, уже был дальний отблеск будущего ницшеанского бунта против скуки благополучия, достигнутого успехами капитализма.

В интернете есть только одна из трёх цветная репродукция эскизов.

Против какой скуки взбунтовался (подсознательно!) Васнецов? И, главное, чем он бунтует?

Чем - стилем модерн: живое – как мёртвое, а мёртвое – как живое.

Использование для одеяния (мёртвого) такой насыщенной палитры, что это "создает ощущение, будто картина только что написана, и краски еще сохнут” (https://muzei.club/0750-opisanie-kartiny-nestor-letopisecz) – это производит впечатление живого. Как бы чувствуешь, как в этом тепло телу. К той же причине (оживлению неживого) можно отнести и вообще внимание Васнецова с деталям окружения человека (тут – пол, подставка для письма и т.п.). А резкая очерченность черт носа, усов, рук, лба - в общем, декоративность – впечатление нежизни. И столкновение такой противоречивости у художника рождено подсознательным идеалом иномирия, а у зрителя темно это иномирие рождает. Есть и характерный для модерна "мощные цветовые пятна "почти ровного цвета"" (Александров. Там же) – коричневый нимб и оранжевая стена над ним.

А что за скука была у Васнецова? – Чувство, что в православии застой, что "что “историческое христианство” отжило свой век, что оно не вместило в себя всей правды о земле и плоти” (См. тут).

Было такое поветрие в России на стыке веков. Оно на одном полюсе родило у художников некое возрождение веры (коллективизм), на другом – индивидуализм (стиль модерн, иноименование ницшеанства). Не из-за последнего ли были нелады у Васнецова?

"…на фронте церковной живописи дела у художника обстояли как-то странно. Заказчик фресок Владимирского собора в Киеве, митрополит Иоанникий, взглянув на работу Васнецова, стремительно покинул храм, сказав: “Не хотел бы я встретиться с этими пророками в лесу”” (https://aif.ru/culture/person/russkiy_proryv_kritiki_dvadcat_let_ne_priznavali_masterstvo_vasnecova).

Следующая репродукция окружена рассказом о скандале вокруг Уистлера (аж с привлечением судебной инстанции).

Авторство и название вещи я не смог определить.

Но, судя по тому, какая резкая разница между прорисованным (телом) и непрорисованным (одеждой), я смею уподобить это портретам Сомова в таком стиле (см. тут), а те получилось определить как вдохновлённые ницшеанским подсознательным идеалом.

Рядом с замечательными (глядя на сегодняшнюю Белоруссию) словами: "дѣтское желаніе дѣлать все, только не то, что дѣлали отцы, и самодовольпо бравировать допущенными крайностями” расположена у Дягилева репродукция картины очередного побега от индустриализации Этого мира, побега, являющегося образом побега в метафизическое иномирие ницшеанца.

И непосредственно следом помещена чёрно-бедая репродукция эскиза Васнецова к опере “Снегурочка”, почти такая же, какая обсуждена мною тут, с выводом – опять – о ницшеанстве художника.

Но я устал твердить одно и то же, в итоге, и прекращаю следить за репродукциями из статьи Дягилева.

Благо Дягилеву. Он-то свой журнал предназначал для элиты общества. И его понимали. А я – наоборот – тем, кто чувствует, что у него слабо с художественным вкусом. На грани веков в Европейской России была 30%-ная грамотность, а сейчас 100%. Зато тираж был 1000 экз. (http://jf.spbu.ru/upload/files/file_1458133939_2274.pdf). Ну пусть каждый номер прочитывало 10 человек. Это 10000. Население России без Финляндии тогда было 129142100 человек. 0,007% читало. Понимали не все. Но они чуяли. А я почти ни до кого не дохожу. – Вот и результативность…

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/otchet-o-chtenii-knigi-o-diagileve-vtoroe-prodoljenie-5f55031e72b2bd4697e13ca1