Я не люблю абсолютную свободу. Теряюсь. Куда плыть?

Вот открываю для себя такую картину…

Даже целую серию таких - http://www.liveinternet.ru/users/yana48/post332746802/ Все без названия, без даты создания… Имя художника – Гвидо Борелли – ничего мне говорит… - Ну что осмысленное я могу сказать моему читателю, привыкшему к принципиальному отсутствию у меня болтологии, к открыванию скрытого?..

Тут, именно в этой картине, есть даже нечто непонятное мне. Я сомневаюсь, что серые пятна на солнечном, сквозь арку, освещении мостовой есть тень от каких-то деревьев, что, может, за забором справа нам невидимы. Я не уверен, что мусор посреди мостовой – это опавшие лепестки цветов, что кругом тут (чего они именно на середине мостовой и как бы туда сметены с обоих тротуаров и краёв мостовой?).

Но это не та непонятность, из-за которой стоит заводиться писать о художнике.

Про него там написано: "Картины художника находятся в корпоративных и частных коллекциях во всем мире". Написано с грамматической ошибкой… Можно ли верить написавшему? А если поверить, то запись смущает: музеи картины этого Борелли, значит, не покупают. То есть это, может, то же, что рифмоплётство в стихосложении? Есть ритм и рифма и больше ничего…

Вот я могу заритмизировать и зарифмовать любую мысль. Например, вышенаписанное:

Ну мещанство воспевает Борелли. Ну и что? Этого достаточно, чтоб не покупать его музеям? Малые голландцы, вон, тоже мещанство воспели, а в каком почёте.

Что они открыли?

Насчёт неподведения под определённый идеал – это извиняюсь. Мещанским идеалом как раз и вдохновлялись. И можно понять: на границах война шла. И мещанский был трудно достижим.

Ну да. А Борелли, если родился в 1952-м, как раз подгадал к расцвету общества потребления. И таких, как у малых голландцев, трудностей у него не было.

Но если истории не знать? Какая разница зрителю, когда было нарисовано? Зрителю нравится ухоженность – на, пожалуйста…

Да и тональную живопись не малые голландцы открыли, а венецианцы, за век до того.

Не похвалить ли Борелли за смелость: наоборот – пёстро нарисовал, что, вроде, и не принято…

Ему, наверно, по-своему трудно было проникновенно "прокричать", как он рад просто жизни: на Западе много-премного зажиточных. – Вот и взял пестроту, чтоб докричаться.

Что "просто жизнь" он воспел, ясно из того, что не палаццо какие-то он рисует, а просто хорошо отреставрированные старые-престарые, - многовековые, наверно, - постройки.

Другая улица явно того же городка… Улица-лестница. С другой стороны солнце… И – такая же ослепительность яркого дня.

Впрочем, и без акцента на старость домов, и даже при наличии далей – остаётся сильнейшее переживание уюта.

Не только уюта, но и – счастья от него. – Из-за ослепительности.

Даже ночью – ослепительность. Лунного сияния.

Даже в пасмурный день – та же ослепительность освещённого, и даже почти такие же, резкие, тени.

Борелли даже каменистую горную пустыню может сделать излучающей счастье.

Одно слово – Италия. И всё этим сказано.

Или всё-таки надо было убедительно суметь и показать тоже?

Его, оказывается, поносят раскрасчиком фотографий. Вот-де его "Беллано".

А вот – фотография этого же места.

Вот и сами сравните, где больше счастья.

Я сам живу на берегу Средиземного моря. Тут вечно пар в воздухе. Редко, когда вдруг его сдует прохладным ветром. И тогда всё становится, как новым (из-за кристально чистого воздуха). Я это ценю. Не из-за того, что уходит духота. К ней я уже привык. А из-за совершенно другого настроения, которое тебя охватывает от ясности.

Да и не фотографии тут раскраска (здание другое, стенка набережной другая).

Просто в Италии полно патентовано красивых мест, и Борелли не стесняется их рисовать. Мало того, он не стесняется их приукрашивать. Согласитесь, что белая палка на переднем плане в фотографии некрасива, согласитесь, что белые столбы на горе тоже портят вид, что побелённая стенка набережной на фото менее привлекательна, чем некрашеная, поросшая мхом и с вертикальным озеленением там и сям. Согласитесь, что действительная пристройка справа к зданию его не красит, что кусок цветущего дерева справа создаёт впечатление случайности кадрировки, что пестрота окраски зданий безвкусна (этот кричаще жёлтый, да и красный, то ли дело жёлтый в картине пустыни). Можно спорить лучше ли реальные печные трубы, чем нарисованные Борели, но говорить, что они у Борелли результат раскраски фотографии, есть злобствование фотографа, которого конкурент-живописец обошёл в известности.

Чего я так защищаю прикладное искусство Борелли?

Я просто воздаю ему должное.

Мне неаполитанские песни тоже очень нравятся, хоть они есть тоже всего лишь прикладное (усиливать переживание счастья любви) искусство.

А Борели усиливает счастье уюта, уединения на природе (почему у него и нет людей на картинах).

Да, у него нечего толковать, всё очевидно. – Ну сорвался я. Не утерпел. Ахнул, какая красота, когда увидел. И захотелось как бы сказать спасибо.

Нет. Я за то, чтоб в отдельных музеях держали произведения искусства, сделанные сознательно, от произведений, созданных посредством подсознания. Но, поскольку этого ещё нет, то почему б не покупать музеям Борелли?

А вот ещё подобный художник – Говард Беренс.

Тоже без названия. То же Средиземноморье. Единственно (и он только в этой картине такое себе позволил) – какие-то необъяснимые чёрные штрихи на небе, на крайней левой горе… – Оказывается, он не пользуется кисточками – только ножом. И оказывается… он калека. Был бы прикован к кровати, если б не воля. Понятно, как он счастлив.

Но какое нам дело до кухни его творчества, в которую входит и его инвалидность! Такое счастье брызжет с десятков его картин – чуть дыхание не сбивается.

На его примере умом как-то (помимо непосредственного чувства) понимаешь, что он почти ничто на небосклоне звёзд живописи. Те – глубоко содержательны. Сразу и не поймёшь. Учиться нужно. Вот почитайте, что у меня написано о фовистах тут. И вы поймёте. А меня не заставите повторяться. Только одно могу сказать в пику тем, кто называет Говарда Беренса постимпрессионистом. Те бежали от цивилизации, а этот – наоборот.

А вот - ещё один гедонист: Миргород, Игорь Петрович. Художник, выражающий брызжущее счастье жизни.

Выберу картины, где он изображает знакомые мне места.

Исаакиевский собор, если не ошибаюсь.

Ялта, если не ошибаюсь.

Херсонес

Ялта

Но такого рода неизвестные мне места самые пронзительные.