Уж куда как народен Пушкин, вообще говоря. Но вот был же аристократом в литературе. Да и крепостником в жизни. И если есть в народе сторона величия, а есть – серости, то первое, видать, ему было по сердцу, а второе - душепротивно. Потому, наверно, у него с Булгариным пути разошлись, когда оба стали отражать рост – после победы над Наполеоном – роли народа, по крайней мере читающего народа, черни дворянской, особенно – в николаевскую реакцию (большинство всё ж было не с декабристами, а против). Так вся сложность простых на вид "Повестей Белкина" оказалась не по зубам публике, а занимательный Булгарин стал самым читаемым писателем России. Потому же, похоже, Пушкин плохо отнёсся к демократии в США: "Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество… талант, из уважения к равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой" (1836).

Презрение втайне в яви (с повсеместным ростом роли масс) к 20-му веку дало толчок самодовольному упрощенству (Сезанн, Шагал и т.д.), и глядь: распустившаяся ветвь только что усвоенного массой искусства выпустила новый побег и - тот уже царит среди… элиты. А масса, не понимая, в итоге и его, очередной побег, принимает (элита ж знает, что ценить! Ведь Ценность, Польза это ж "Ого!" для мещанства). И США побежали в такой гонке вровень с Западной Европой и даже принялись её обгонять во второй половине века.

Но презрение нет-нет, да проглянет у элитарных художников. У Уорхола, например, можно заметить.

Смотрите. Портрет Элизабет Тейлор. "Лиз" (1963).

Это ж как то, что предлагают детям в специальных альбомах для раскраски. Эти три (только три!) цвета. И каких?! - Ядовито-красный, мёртво-фиолетовый и ядовито-зелёный… И чёрный ещё. Траур…

Пишут, что портрет сделан с больной актрисы.

Пусть даже и так. Но зритель же не обязан знать?

Или обязан?

Наверно, обязан хотя бы тот, кто хочет понять, что хотел сказать художник.

Ну? Так если перед нами изображение предмета (именно предмета) мечтаний целого поколения… Тонкости не нужно.

Культ звёзд, по-моему, предполагает, что звезда это та, кем тайно хотят обладать миллионы. И она этого хочет больше, чем миллионных гонораров. (В одном простецком американском фильме мечтающая стать звездой школьница, - устами таких глаголет истина, - на вопрос "зачем звездой?" признаётся: "Все будут хотеть меня трахнуть".)

Так Уорхолу надо брать для изображения звезды именно больную? Надо применять ТАКИЕ цвета?

Да это издевательство над самим институтом звёзд. Над жертвами этого института. Над миллионами. Иные коллекционируют же всё-всё про неё. Готовы на что-то. Иной муж – тайком от жены. Иной – окружает себя её изображениями, не прячась.

Я раз на работе нашёл в коридоре на полу, – кто-то потерял, наверно, - из глянцевого журнала фотографию Элизабет Тейлор, одетую только в пончо, представлявшее собою какую-то тонко-верёвочную сетку с размерами ячеек приблизительно 5x5 см. Почти голую. Соски, каждый, прикрыты оказались верёвкой, пах – кажется, какой-то бахромой из распушенной той верёвки. Я б и не узнал актрису: уже много лет не видел её в кино, не помнил, где и играла она, кого, вообще; если в лице патентованных красавиц нет какой-то запоминающейся особенности (как у Одри Хепберн, скажем) – для меня они неотличимы друг от друга. Но тут было напечатано, кто это. Я смеха ради приколол лист на своём рабочем месте. – Украли. Не помню: суток не провисел. – Соблазнительная.

А тут – на.

И плевать художнику, если миллионы не понимают, что он над ними поиздевался. Он выше толпы. Под видом доступного, популярного получилось произведение элитарного искусства? - Тем лучше. Ведь как достигается артистизм, художественность? – На пути наибольшего сопротивления. Так пожалуйста: лаская – уколоть.

И это вам не Пушкин с его - в "Повестях Белкина" - идеалом консенсуса в сословном всё же обществе (http://art-otkrytie.narod.ru/pushkin1.htm), с хором всё же разных голосов, с намёком на тысячелетнюю русскую общинность в её лучшей ипостаси, намёком, приведшим бы его к чему-то слвянофильскому, проживи он ещё несколько десятков лет.

Уорхолу же не надо даже ущербного состояния своей модели дожидаться для портретируемой звезды. – Она ущербна по определению (для своих, конечно, определение). Женщина общего пользования, так сказать.

"Двадцать пять цветных Мэрилин" (1962, пульверизатор).

Она даже чуть разная на каждом изображении.

Всё – для пользователя. Вы – как привилегированный покупатель авто представительского класса. Ну… чтоб казалось. Легковушка ведь в крупносерийном американском производстве такая: полностью идентичны только 25 машин. В следующих 25-ти уже есть какое-то изменение, усовершенствование.

И техника исполнения у Уорхола соответствующая – пульверизатор (giclee).

А вот издевательство покруче. "Десять Мэрилин" (1967).

Образина!..

И это та, кто соблазнительно сфотографировалась совершенно голой для первого номера журнала "Плейбой", открывшего эру массовости супервуменш и суперменов. (Сперва женщин нужно было уговаривать сфотографироваться, а потом они выстраивались в очередь и ложились в постель к редактору журнала, лишь бы он их "опубликовал".) Байроны – на поток!

Так Уорхол рад? Этот бывший рекламщик, получавший здоровенный заработок, но мечтавший о высоком искусстве…

Сперва он всё же мечтал с палитрой и кистью в руках.

"Банка с супом Кемпбелл (рисово-томатный)" (1961).

Но чего стоят эти и апофеозность количества почти одного и того же, и увеличенный масштаб натуры!?

Мне сказали, что это доступная и популярная еда многих небогатых американцев.

В Америке с голоду не умрёшь, подумалось. Гордиться, действительно, есть чем. И Америке и капитализму вообще. Как подчеркивал Жак Ле Гофф, "средневековый Запад - это, прежде всего, универсум голода, его терзал страх голода и слишком часто сам голод". Первая страна победившего капитализма, Голландия, победившая, в числе прочего, и голод, дала миру аж плеяду так называемых старых мастеров, живописующих бюргера, его быт, еду. Аж обязательно богатой её рисовали и на дорогой посуде.

Хеда. "Завтрак с крабом" (1648).

В 1953 году аналогом живописи уже была фотография в глянцевом журнале и аналогом Хеда – редактор "Плейбоя" Хефнер.

Так не подкалывает ли мечтавший о высоком искусстве Уорхол, живописуя самовлюблённый американский дух, помня, как рисовали подобный дух самовлюблённые голландцы и как фотографировали его такие же современные ему американцы?

Такова, видно, планида Уорхола: с волками жить – по-волчьи выть. Сама элитарность его – через убогость. Первый парень на деревне.

А как же с его прямыми словами восхваления общества равных возможностей?

"Ты можешь смотреть телевизор и видеть кока-колу, и ты знаешь, что президент пьет кока-колу, Лиз Тейлор пьет кока-колу, ты тоже можешь пить кока-колу… Все бутылки кока-колы одинаковы и все они хороши" – говорил Уорхол, прославляя потребление. – Нет ли тут иронии? (Я не знаю английского и традиции его американского употребления… На русском пять раз употребить название напитка при одинаковом синтаксисе – это притвориться каким-то низменным типом, если не быть им.)

Но если тут иронии и нет, есть универсальное, мне кажется, положение Гуковского: "Можно не до конца открывать себя (вольно или невольно), можно искажать самого себя - в письмах, в разговорах, в декларациях, в личных поступках, но никоим образом не в творчестве".

Впрочем, после того, как я это всё написал, оказалось, что я ломился в незапертую дверь: "Образ, заимствованный в массовой культуре, помещается в иной контекст:

И всё-таки я не жалею. Потому что дверь хоть и не заперта, но её навязчиво притворяют (Кругосвет):

А что такое дадаизм? – Нигилистическое течение времён первой мировой войны.

Гордостью веет от "массового искусства" (не путать с поп-артом) после 50-х годов. В том числе от ready made, готового изделия, выставленного в музей.

Только дадаист Марсель Дюшан (автор термина) 40 лет до того, попробовав (ему не дали) выставить – под названием "Фонтан" - новенький писсуар, выражал дух нигилизма, рождённый бесчеловечной войной: ах, вы нелюди? – так я ещё лучшая нелюдь! А теперь, в 50-е, придя в себя после новой войны, новые художники гордятся, видите ли.

Да нет! Издеваются. Теперь поп-артисты выставлять стали не новенький, а хорошо поработавший писсуар. С принципиально другим названием: "Для отправления нужд духовных и эстетических". Плюйте, мол, мещане-вещисты, прямо сюда. От возмущения. (Скандал – так скандал.)

В самом рождении течения уже всё видно: между массовой культурой и поп-артом диаметральная разница. Само название течения чего стоит. В названии "pop-art" "pop" не просто сокращение от слова "популярное", но и "шлепок".

Предмет подкусывания – самая здоровая после войны экономика (второе – или какое там? – дыхание капитализма открылось), американская культура: реклама, упаковка, глянцевые журналы, телевидение.

Со стороны виднее… И подкусывающие – из Англии.

Начиналось (http://www.answers.com/topic/just-what-is-it-that-makes-today-s-homes-so-different-so-appealing) с маленького - 25x25 см - коллажа Гамильтона, Мак-Хейла и Фолкера "Так что же делает наши жилища такими особенными, такими привлекательными?" (1956), сделанного из журнальных вырезок и собственно рисунка.

Что тут?

"Всё самое-самое хочу".

Если мужчина - мышцы иметь, как у культуриста; если женщина – вот такую высокую грудь; если обнажаться ей, так чтоб только соски закрывались; если заводить себе телевизор, магнитофон, пылесос – то вон той (самой лучей, наверно) марки; фотообои – так не просто вид природы, а вид Луны вблизи или Земли из ближнего космоса, и – на… потолке; коврик под софу – тоже не простой, а с изображением с самолётной высоты загорающих на пляже; на стене в рамке – трогательнейшее (нечто из комикса Джека Кирби и Джо Саймона) и дражайшее (портрет предка); вид из окна - как кино с рекламой джаза; подзаправиться перед сексом – ветчиной; пить горячительное – из сосуда, формой перекликающегося с пылесосом. Ну и апофеоз – гаргантюашной величины американский леденец с надписью "pop".

Китч, в общем, изображён, дурновкусие. А стилем коллажа тонко смеются над ним авторы.

Умные мещане чуют враждебность себе поп-арта, поп-артиста, Уорхола и называют художника нехорошими словами. Но это – неприязнь идейного происхождения. (Им, правда, и не свойственно иное, чем с приматом своих интересов, отношение.) Эстетическое же разграничение от "массового искусства" такое. Шикарное фото голой Мэрилин Монро это, так сказать, сказание – для онаниста, это иносказание – для более одухотворённого хапуги: "Даёшь общество потребления!". Психологический механизм воздействия там прост – заражение (похотью иметь всего побольше). А поп-арт это третьесказание, так сказать, получающееся от столкновения (1) сочувствия comfort-у с (2) противочувствием-иронией к нему. Третьесказание – что-то демоническое, суперменское по-настоящему, а не блезирно.