Но только написал это название, как сразу усомнился, в том, что заставило написать: “Эх, хорошо!”.

Ладно. Пойду на поводу этого скачка мысли.

Был у меня товарищ (уже умер)… Мы всё спорили. И один спор был о фильме Захарова “Тот самый Мюнхгаузен” (1979) Товарищ меня укорял за то, что фильм меня не тронул, ибо я говорил, что он какой-то от ума сделанный. (Я сейчас понимаю, почему это от ума у Захарова. Он же в душе был правый диссидент. Ему капитализм подавай*. Пусть это тогда и называлось социализмом с человеческим лицом, что на самом деле было просто дорогой в капитализм, как и показала дальнейшая история. Так вот секретом такая итоговая направленность мировоззрения Захарова для него не была. Не знаю, может ли быть доказательством его поступок* – пусть и не опасно уже было в 1991-м – сжигание в прямом эфире партбилета. Но если я прав, и не секрет, тогда понятно, что я верно почуял, что от ума фильм сделан: за свободу, мол, автор. Да и его герой Мюнхгаузен. А тоталитаризм – аж фасон одежды спускается гражданам с самого верха – осмеян.) Так вот товарищ меня укорял, аргументируя, какой блеск мысли там.

Пока я этот абзац писал, мне стало ясно, что прав был я, а не товарищ. Но перед этим абзацем я такого ещё не знал. И мне казалась уважительной аргументация товарища.

Блеск поворотов мысли…

Вот за тончайший поворот мысли (которую я разверну ниже) я и назвал статью, как назвал.

Речь о приложении моей же статьи http://art-otkrytie.narod.ru/vrubel2.htm , которую я перечитал, наткнувшись в интернете на набросок

к картине

Может, это и не хорошо, но я рекомендую прочесть ту статью перед дальнейшим чтением.

Восхитительная тонкость заключается в объяснении сострадания, которое вы испытываете, глядя на это лицо-мучение всадника (в наброске) и на позу его.

"Под копной волос ездока просматривается измученное лицо. Глаза его прикрыты. Голова юноши располагается на руке, которая лежит на крупе коня. Создается впечатление, что в этой безумной скачке конь – верный друг человека, пытается спасти его от неминуемой гибели” (http://wroubel.ru/?type=page&page=1890ba41-3f70-4b5c-90b1-d7caa3c2e1fa&item=76743e02-e947-4aeb-8d23-7161849b206d).

Здесь тот случай, что набросок выразительнее картины.

Всадника мчит в последнем итоге Зло. Посмотрите на испуганный глаз лошади.

Это как в “Демоне летящем” (1899). Раскол в душе. И – страдание от этого.

Перенесите на душу Врубеля, и вы поймёте, почему он сошёл с ума. Его разрывали символизм и модерн (ницшеанство), коллективизм и индивидуализм.

Символизм – в стремлении рисовать как бы строя форму кристаллами, превышая возможности глаза видеть мелкое. Как бы вдаль стремится, как при умножении числа сторон квадрат превращается в пределе в круг. А в то же время те же кристаллы – есть бегство в иномирие какое-то, в нежизнь бегство (чем и является кристалл в сравнении с живым телом). Если ужас Зла преобладает во впечатлении от произведения, значит оно – символистское. Тем паче, что сама суть символизма выражается пословицей: “Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься”.

Если не от кристаллов (они явно ощущаются в хаосе “Скачущего всадника” да и “Демона летящего”), то от лиц – впечатление негативного чего-то. Значит тут – символизм.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6052.html

*- Нельзя по поступку вне “текста” произведения судить о произведении. Захаров был ницшеанец. См. http://art-otkrytie.nsrod.ru/zaharov2.htm