Старость – не радость. Не могу переносить сильное впечатление. Наткнулся на непонятность в картине, и не смог заснуть ночью. Пришлось встать, одеться и разобраться. (Вечная какая-то удача мне сопутствует почему-то: удаётся и удаётся разобраться…) У меня даже смешанные чувства: радоваться случившемуся или печалиться. Печаль – от слабости душевной или нервной, это ж не хорошо – совсем не спать… Тем не менее соблазн велик – я опять обращаюсь к источнику неоднократного раздражения, к дзен-каналу “Живопись”, к Лёле Городной (это из-за ею привлечённой репродукции я прошлой ночью не спал). Она неизменно производит в своих статьях какой-то ляп, и довольно трудная задача – с ним побороться, его найдя.

В этот раз попробую придраться к таким словам:

Но лиричная часть моей натуры совершенно не желает слушать этих рассуждений, при этом признавая их первичность и важность. Ей чудится, что порыв холодного свежего ветра овевает лицо и уносит в даль сорванные с кланяющихся его неистовой силе листья. В ее воображении оживают весёлый шелест крон и свистящий смех ветра, заплутавшего в их густой зелени. Лишь это имеет для неё значение и смысл” (https://dzen.ru/a/XogOczg7uS5Pwjid).

В первом абзаце, мол, анализ и синтез из анализа, во втором – безмысленное впечатление.

Второе перекликается с моим воспоминанием. Это было в молодости. Я ещё только приступил к эстетическому самообразованию. У меня ещё не возникало побуждения самовыразиться в связи с какой-нибудь впечатлившей меня картиной. А эта впечатлила. ЧЕМ-ТО. Я помню, как это было. В Русском музее. Я уже замучился от долгого хождения по залам. Уже чувства притупились, ноги подгибались. И вдруг – увидел эту картину. И я оцепенел. И забыл про усталость. 60 лет прошло, а я помню ту секунду. Как я как бы слышал шум ветра в листве. Наверно, рассуждаю я теперь, я лишь потом подошёл ближе – читать, кто это написал и как называется. Странно, что я не помню радости от совпадения ощущения шума с названием.

Ну-с. Придираться я буду к первому абзацу.

Хоть плач – элементы перечислены общими словами: "точные пропорции”, “соотнесения границ”, “соотнесения форм”, “соотнесение оттенков”, - а конкретно для этой картины не расшифрованы. – Одно из двух. Или она боится утомить своих поверхностных читателей, или она не знает, чем конкретным что выражается.

Главное же, что синтеза из того, что есть анализ, нет.

Анализ представляет выявление противоречий, мол: "белых вертикалей берез” и "горизонтальной ряби темно-синей воды”. Чему противоречит изображение "горизонтальной ряби темно-синей воды”, не сказано. Какие противочувствия вызывают протвопоставленные элементы, тоже не сказано. Самое главное – не приведено к словесному синтезу: в чём содержание катарсиса, возникающего из столкновения противочувствий. (Это если думать про слова "гармоничного диссонанса”, что Лёля знакома с теорией художественности по Выготскому, формула которой: сочувствие + противочувствие = катарсис.)

А дело в том, что в этой, как и во многих картинах Рылова (см. тут, тут) нет катарсического выражения подсознательного идеала (космизма, как показано в ссылках, мирного – в пику революционному [1904 год предреволюционный] – изменению общественного устройства, выражаемого космизмом). Есть же образное выражение – особой (из-за чистоты воздуха) далью и ширью – вот этого космизма.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/Y9gCe1fOKFMOZuAL