Ксения Нечитайло не всегда включала приём “примитивизм”. Он у неё был для выражения отрицания (революции, например, или славной советской армии – см. тут). И превращал её в нехудожника, в изопублициста.

Она это, наверно, чувствовала.

Чувствовала, и стала выражать своё “фэ” (к высоким идеалам) образом идеала низкого (семьи, домашнего уюта) – гиперреализмом. В пику тому гиперреализму, который, наоборот, ужасался погружению в вещизм.

Натуралистичный мрак у Вессельманна ужасает (хоть именно такое, тёмное, безоблачное небо в выскогорье; зато не зря выбрано для изображения именно высокогорье). А у Нечитайло мрак – просто глубокая тень того в комнате, что не освещено прямым солнечным светом из окна. Зато КАК сияет до блеска вытертая посуда.

Один умница мне возражал, когда я противопоставлял дух и тело. Он считал, что тело – это тоже такая одухотворённость. И был прав. А я просто неловко выражался.

Так вот Нечитайло, во избежание подобной ошибки, дала в названии ещё и слово “Ожидание”. Чтоб одухотворить свой натюрморт. Но голландским старым мастерам не нужно было прибегать к такому, словесному, в своих натюрмортах. Все и так понимали, что их борьба за низкое – одухотворена (страна воевала за свою независимость от Испании, с её высокими католическими и феодальными ценностями). Голландский плебс понимал, что его, плебса, ценности – антифеодальные и протестантские – не менее одухотворены, хоть и прямо противоположны.

А Нечитайло считает, что ей, в омещанившейся стране, где десятилетиями идёт лживое официальное опорочивание мещанства, нужно намекнуть и словесно (а не только потрясающим натурализмом блеска посуды) на духовность её идеала, объективно низкого.

Художница против того, о чём теперь, через треть века, в порядке реакции на снижение 90-х годов, говорится так: Россия может быть или великой, или не быть. Похоже, как и в СССР говорили (правда, лживо). – Вот Нечитайло и восстала против лжи.

Но всё-таки дурновкусие её предшествующей изопублицистики сказалось: она не понадеялась на чуткость своих зрителей и дала и словесный намёк.

Из этого я делаю вывод, что она усилила знаемое ею переживание ценности мещанства, обычной жизни. То есть это – произведение прикладного искусства, а не неприкладного, вдохновляемого подсознательным идеалом. Она просто осознала, что предыдущие её картины вообще её из искусства выводили.

Что-то подобное “Белому натюрморту” и тут:

Никакого примитивизма и словесная подсказка: мир. Что-то большое. Плевать молодёжи на это телевизорное большое. Девушка смотрит свысока, а средний из парней вообще не смотрит. Год – ещё 1984-й. Гласность ещё не началась. Смотреть нечего. Они, вообще-то, сидели, что-то читали. Может, самиздатское. Ну отвлёк их телевизор. Помешал, в сущности. – Тут тоже усиление знаемого.

Должен признаться, что кое-что меня смущает.

Смущает в “Девочке с фарфором”, что тарелка поставлена так, что она б упасть должна, и что не понятно, как кофейник не падает. Он тот же, что и в “Белом натюрморте”, но там мизерность опоры маскируется бутылочкой. Если б ещё и края столешницы, тут заслонённые девушкой и посудой, не совпадали по-сезанновски, я б уверился, что передо мной произведение ницшеанца, у которого идеал иномирие, например, в виде абсурда (подсознательный идеал такой). А осознаваемый – красота и гори огнём всё остальное. Впечатление голости правого бедра это б подтверждало. Неожиданная чернота пробки графина – тоже.

Но. Абсурда в столешнице нет. И я просто смущён.

Неужели постмодернизм?

А что? Надо всем посмеяться… Над красотой в “Белом натюрморте” и в “Девочке с фарфором”, не так уж и заметно, но посмеяться… Этими волшебно не падающими кофейником и тарелкой. Над неприкаянной молодёжью – за её раздрай, неединство. Над непотопляемостью Чубайса…

А почему нет? Чубайс рыжий? – Рыжий. Похоже это у Нечитайло на Чубайса?

Похоже. Ельцин, за которого был Чубайс в 1996 проиграл выборы (сам Медведев сказал, что Зюганов выиграл). А кто в итоге считается выигравшим? Чубайс спас пойманных тогда с коробкой из-под ксерокса, "содержавшей 500 тысяч долларов” (https://public.wikireading.ru/131232)? – Спас.

Вот такого несокрушаемого назвать флюгером – это и есть насмешка.

Ни за советскость Нечитайло, ни за антисоветскость, ни за красоту, ни за абсурд.

Ну и такая хитрость автора выдаёт предумышленность изображений, которая не допускает мысли о замешанности тут подсознательного идеала, пусть и постмодернистского, отрицающего существование любого идеала. Нечитайло просто иллюстрирует постмодернистскую идею.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6710-2.html#content