"Катарсис - переживание тонкое, капризное, может не явиться",- такие слова стоят перед концом моей когдатошней заметки (http://www.pereplet.ru/volozhin/3.html#3) о рассказе Горловой "Дед". И вот не случился катарсис от прочтения нового её рассказа – "Бабка Бабченко" (http://www.pereplet.ru/volozhin/3.html#3) о рассказе Горловой "Дед". И вот не случился катарсис от прочтения нового её рассказа – "Бабка Бабченко" (http://www.pereplet.ru/text/gorlova15jul07.html).

И сказочность, как в "Деде", есть, и с реальностью, как там, в сказочность столкнута… Но нет такой загадки-необычности, как заглавные буквы в обычных словах. И – душа молчит. Из-за всепонятности.

А что-то щемящее есть. Как и в "Деде".

И повествователь, чувство такое, тот же – младшая внучка.

Там был "катарсис горечи, что рвется связь времен" (Самоцитата). А тут что?

Там – разрыв между поколениями: "блики от его медалей бегали по лошадиному крупу", - увидено глазами младшей внучки. Это резало слух – ушку девическому разалеться тронуту – слух, неспособный обслуживать подсознательный и потому иногда не ощущаемый катарсис. Там было что освещать просветителю. А тут?

Такое живописание словом! – Прелесть же.

Так, может, его и нужно объяснить?

В самом деле: ну зачем так живо видеть, писать?

В "Деде" эта живость откровенно отдана младшей внучке, Шуре. Здесь, вроде, старшей, Марине. Но…

Маринину сказочность Горлова вставила между такими словами своей бабушки: "- Ох, эта Шура, только бы вред сделать..." - с начала (с ТРОЕТОЧИЕМ, которому в первом чтении не придаёшь особого значения) и в конце – такими: "- Да ты и не видала ее никогда! Сказал тебе, что ли, кто!

И это последние слова рассказа.

То есть вредной Шуре хорошая Марина доверила самое-самое сказочно-доброе в лично своих и больше ничьих воспоминаниях. Вредная восприняла вполне адекватно (сама таковская, способна собственной выдумке поверить: "Шура сама не знала, видела она Бабченко, или нет"). И тогда, получается, что и тут живо-писание сколько-то отдано автором в скверные руки.

И где-то тут разгадка горечи. В равнодействующей противочувствий от противоречивых элементов: хорошо живописующая – плохая душой.

Автор, наверно, идеалом имеет какое-то недостижимое гармоничное и чуть не мистическое сверхбудущее. Альтернативу окружающего, годного для Шурок, настоящего.

Признаться ли, что меня к этому озарению (которого ей-богу ещё не было, когда я заметку начинал писать) подвело? – Собственная статья (http://art-otkrytie.narod.ru/bodler_rembo.htm), в которой я осваивал выявленный Великовским у Бодлера такой элемент, как заглавные буквы в одном стихотворении. Попалась на глаза эта статья… Вспомнилось, что много позже мне повезло у Горловой что-то понять через объяснение применения ею заглавных букв в "Деде"… И – поехало. И приехало.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/43.html#43