Здравствуй, залётный

Отдыхнул уже? Как встретила тебя мама? Наверное, с ужасом. Я объявила на работе, что жених мой пропал из поля зрения и не долетел в пункт Б.

Сёмка, я ещё почти ничего не выполнила из твоего завещания. Но это тоже хорошо – ты не будешь считать меня счастьем, за которое нужно расплачиваться.

Я только узнала насчёт квартиры Островидова угол Горького. У них коммуналка, а они хотят в Риге отдельную.

Ты скучаешь уже?

Девицы активно подбивают меня в поход, но, ознакомившись с красной книжицей, безнадёжно отступили, поняли, что я в железных руках. Я надеюсь, что мне разрешат воспользоваться помещением кафе на работе. Тогда это + посуда ничего не будет стоить.

Уже купила платье Уже купила платье.

А вообще, я не могу читать Багрицкого. Я теперь не могу быть с ним заодно. Вот о чём я говорила, когда писала, что семья обкрадывает личность (не про нас будь сказано). Никогда я не казалась себе такой спокойной и довольной.

Ты не переживай – это я просто так – “искания”.

А книжицу я веду, но не так аккуратно. Смешиваю “хорошо бы” и “сделаю”.

Сёмка, я так недовольна собой.

Мне сегодня Марик дал почитать рассказ об одном свадебном путешествии.

Двое надели рюкзаки, взяли палатку и остались на долгое время один на один. Они любили друг друга, но через некоторое время он подумал о том, что хорошо бы сейчас бродить с равными по силе ребятами, вместе испытывая силу и блаженство отдыха. А она сзади выбивалась из сил и думала с горечью – неужели он не видит, что мне так тяжело.

Потом он оглянулся, и ему стало жалко и стыдно. Он понял, что нужно отдохнуть на людях. В общем, отдохнув, они снова прыгали и целовались, были нежны и счастливы, но каждый думал – сегодня обошлось, а впереди вся жизнь.

Это без нравоучений, я просто постаралась пересказать сюжет. И мне очень захотелось пойти с тобой вдвоём в поход. Я не пойду с девчонками, но если ты уволишься, мы можем стать на лыжи и попутешествовать по подмосковным сёлам.

Сегодня из 9 пунктов я сделала 2.

Правда, мои планы несколько испортили девчонки. Вместо того чтобы приехать ко мне делать стенды в 12 час., они приехали в полчетвёртого. Но всё равно, я бы и половины не сделала.

Нереально я пока планирую.

Конечно, я бы хотела запланировать одно дело, но когда я успею сделать остальные 8.

Марья Ефимовна, здравствуйте.

Я так тяжела стала на писание писем. Так что вы заранее не обижайтесь на меня. Я Нам, наверное, нужно теперь обмениваться деловыми письмами, чтобы сократить немного расстояние и скоординировать действия. С Сёмкой бесполезно говорить насчёт свадьбы, он умывает руки, я его просто приглашу. Смотрите, как я стараюсь выглядеть деловым человеком, а в голове ни одной стоящей мысли нет. Я только мечтаю о свадебном путешествии. Если не пешком, то хоть на поезде. Я его здесь немного замучила, но пусть привыкает, ведь впереди целая жизнь, а я надеюсь, что не буду давать ему покоя и хочу, чтоб он мне тоже не давал.

Как Сёмкино сердце? В нашей семье достаточно одного сердешного. Так что лечите его, а я потом снова буду закалять – как сталь.

Я хотела, чтобы Сёмка зашёл в свадебный салон в Каунасе – там могут быть хорошие нужные ему вещи. Будь он А впрочем, ему, конечно, некогда. Я даже виновата, занимаюсь ерундой, подготовкой каких-то слётов, а все заботы взвалила на него. Но ведь я не могу уже бросить, раз начала, и вообще, я не деловой человек. Пусть он будет глава, я буду подчиняться по возможности. А как вы думаете, Марья Ефимовна, что из нас выйдет? Пишите вы оба, это будет нас организовывать. Целую. Наташа.

Сёмка, я так хочу, чтоб ты был здесь. Скорей бы ты приехал. Мне с тобой спокойнее.

Удивительно, я сегодня поссорилась с тётей Ниной и с мамой. Никогда раньше этого не было. Какой-то противный ажиотаж. Говорят со мной только на повышенных тонах. Ну просто паника. Может, оно и спокойнее – ничего не делать, но почему обязательно нужно ругаться. Сёмка, я тебя крепко целую. Мы никогда не будем ругаться, правда? Ведь мы оба этого не хотим. Как жаль, что до сих пор нет письма.

Я скучаю и не хочу этого.

Хоть бы ты не ругал меня в письме, а то уже надоело – и снаружи и изнутри.

Целуй Наташу.

Напиши мне, как ты смотришь на то, чтобы перенести свадьбу на субботу (9-е число). Это условие, которое мне поставили комсомольцы на работе, чтобы сделать всё в нашем кафе.

Ну всё. Продолжение следует.

*

Здравствуй, мой.

Я всё-таки рада, что ты всё-таки жив, вопреки моим опасениям. У нас участились случаи убийств, садизма, об этом даже передают по телевизору, и ещё я насмотрелась детективов и на 9-й день была готова. Я, честно говорю, боялась, что тебя в Риге зарезали. Это, конечно, несколько запоздало, но, будь ты рядом, здорово бы получил по шее. Я тебе написала даже обиженное и злое письмо, но теперь не хочется его посылать, думаю, больше ты не посмеешь так равнодушно отнестись ко мне.

Сёмка! Сёмка! Мы с Лорой получили I место на II туре конкурса за групповое исполнение. Марик был от нас в восторге, а это почти такой же придирчивый ценитель, как и ты. Все поздравляли, целовали, у меня дома красуется грамота, и ещё нам дали льготные путёвки на пароход. Вот. И на работе все меня поздравляют, потому что многие присутствовали.

А ещё мы с Лорой ходим в школу гитаристов. А ещё я сегодня, наконец, оформила разрядников. А наш “ансамбль” - я, Лора, Люда и Таня – “Контрабандисты” - провалился, не пропустили на III тур.

Сёмка, я, может, пустая и суетная, но остальное – то, что, может, сейчас главное – не получается. У меня на это не остаётся внимания. Даже просто сесть и подумать.

Я так боюсь, что ты меня “поставишь на место”.

Знаешь, первые дни, когда не было писем, я думала, ты стал меньше уважать меня за то, что произошло. Это было бы так обидно. Но если этого нет, то и не будем об этом.

А сегодня я на больничном. Не так уж плохо себя чувствую – просто хотела взять отгул для завершения всяких дел, и, чтобы не приставали – зачем, сказала, что болит сердце, но, видно, переиграла. Оно мне заболело в самом деле, и начальница отправила меня в поликлинику, где и получила желаемое.

Был бы ты, сказал бы мне, как наилучшим образом использовать эти 2 дня. В бюро обмена никто не ходил. Тётя Нина не может много писать, а больше некому.

По ул. Островидова 25-15-12 16 м² в коммунальн. 5 соседей. Хочет отд. кварт. в Риге. Недурно?

Моя работа в политехническом ин-те лопнула, дядя Володя говорил с влиятельными людьми, и они сказали, что это работа неперспективная и несерьёзная, а только для диссертации.

Скоро приедет Светка, её папа работает в с/х ин-те. Там, может, и нашлась бы интересная работа, но вряд ли меня возьмут.

А знаешь, у нас недавно была техучёба по теме логическим схемам. В ин-те это был мой любимый предмет. И я пообещала себе, что возьму книги и буду вспоминать это дело. Это интересно – расчёт и конструирование схем автоматики.

В и-те “Гипропромавтоматика” была одна женщина, кот. писала диссертацию по теме – оптимизация процессов сахарн. производ. Она хотела взять меня “девочкой” на 70 руб. Всё заманивала интересной работой и ростом в науке. Теперь она перешла в другой ин-т. Но кто её знает – может, ей просто нужна рабочая сила. И потом мизерная зарплата. И потом это, в общем, математика.

Работа в бюро автоматизации мне не очень нравится. Хорошо только, что временная прописка. Там не будет интересно и потом – страшно. Может, есть ещё место, где временная прописка годится. Ещё узнай - может, для временной прописки мне нужно в Одессе выписаться.

А что за работа в вашем ПКО? Есть связь с лабораторией? Или это тоже отпадает?

Для тебя – неконкретно: на заводах: “Автогенмаш”, “Продмаш”, “Прессов”, “Полиграфмаш”. Есть ОКБ, где ты получишь не больше 130 руб. и вряд ли это тебя захватит.

Ещё есть з-д Кирова по прец точным станкам. При нём радиалке – СКАБРАС – бюро алмазно-расточных станков.

Но для тебя лучше всего УкрНИИСИП, и ещё можно в СКБ СС, где тётя Ева. Она получает, кажется, 220 руб., не администратор и не начальник, а ведущий конструктор. Но, в общем, это то, что ты знаешь.

Меня устраивает жить в Каунасе в общежитии, работать с временной пропиской и узнавать насчёт Риги и прочего постепенно. Снимать комнату – это хуже.

Завтра иду мерить кольцо. А тебе я буду покупать? Давай договоримся. Я не знаю, как у тебя с костюмом?

Я хочу плоское кольцо.

Я посчитала – получается около 40 чел. Это совсем немного. Но дома всё равно невозможно. Снимем небольшое кафе. А если будет комсомольская, тогда человек 70.

Всё. Ложусь спать. Целую. Завтра ещё напишу. А противно, что мы такие деловые стали?

Ой, ещё самое интересное. Давай придумаем подарки, которые нам подарят. На работе мне подарят палатку.

А родственники ни о чём, кроме простыней и проч. не хотят слышать.

А я надеялась, что они соберутся и купят магнитофон. Говорят, надо стоять на земле. Может, им виднее. Так мама поручила – всякое постельное бельё, одеяло, чемодан, столовый сервиз. А, кстати, чемодан, наверное, легче купить у вас. Ни у тебя нет красивого чемодана, ни у меня.

Если вдруг увидишь, хотя ты ведь не ходишь по магазинам, ладно.

Я считаю, для жилья у нас всё будет – палатка, спальник, только одного рюкзака не хватает.

А ещё я хочу миксер – коктейльницу. Кажется, мама уже заказала в Москву.

А что бы ты хотел? Тебе всё равно?

Уже вторник. Я сегодня молодец.

Померила кольцо. У меня такие кривые пальцы. Я мерила 17,5. Внизу даже неплотно сидит, а назад его зубами стаскивала. В общем, решила, что мне нужно 18, но плоское. Понимаешь? Обычно они выпуклые в разрезе. Но, в общем, это не категорично. Я никогда не носила колец.

Знаешь, я ужасно хочу жить в общежитии. Будет пустая комната и на полкомнаты твоя музык. машина. И никого – только ты и я. И мы хозяева, и можем принимать гостей. Только где там готовить? На общей кухне?

Ещё я сегодня была в бюро обмена.

Завтра ещё один день, потом на работу.

Будь здоров. Привет маме. Пусть она напишет. Целую. Наташа.

*

Сёмка, здравствуй, милый.

Плохо, что мы не вместе. Мне кажется, у тебя уже портится настроение, да и мне неважно. Ведь ты тоже не пишешь. Я решила писать каждый день. Это вместо красной книжки.

Знаешь, Сёмка, я, наверное, возьму отпуск на январь и поеду с тобой в Каунас, сама всё посмотрю, а потом можно будет уволиться. Мама это сделает.

Вопрос только – где мы будем жить в это время.

Сёмка, я так хочу быть с тобой, вернее, наоборот, чтобы ты был со мной.

Брошу я здесь маму, Лорку (дуэт), секцию свою, школу гитаристов. Кажется это всё, что я брошу. А может, это только сотая часть, а главнее всего окажется мама и Одесса. А приобрету тебя и новую жизнь, и новую страну. Это тоже много. Но, в общем, я человек нерешительный и не хочу сжигать мосты. Как скажешь, так и будет.

В общем, туризма у меня уже почти нет. Осталась одна суета. А я мечтаю о походе, как будто можно что-то вернуть.

А как же мы с тобой вместе пойдём в отпуск?

Посоветуй, что мне делать, брать отпуск или нет. У меня останется ещё 10 9 отгулов, 2 из них я возьму на свадьбу, значит, 7.

Значит, я без отпуска смогу поехать с тобой только на 1,5, ну может, на 2 недели. Можно что-то выясни уяснить, решить за это время?

Может, это не очень важный вопрос – отпуск, но ведь мы поклялись проплыть под Золотыми Воротами, а я ещё много чего хочу.

А если я уволюсь и поступлю на работу с временной пропиской, то только через год смогу взять отпуск. Но ведь ты не собираешься задерживаться в Каунасе ещё на целый год? Значит, мы будем работать только до лета, а летом. Я Что будет летом?

Говорят, сейчас у нас самое счастливое и прекрасное время. Ты чувствуешь это?

Прости, что мне грустно, но больше не с кем поделиться.

К нам приходила женщина, которая живёт в Каунасе и хочет меняться на Одессу. Ей вроде подходит тёти Година комната. Она будет в Каунасе числа 10 дек. Мама ей предложила временный обмен, но она не склонна, вернее, была у нас не она, а её родственники. Может, она сама и согласилась бы временно обменяться. Она бы жила здесь и подбирала бы себе подходящий обмен. Сюда же собирается переехать из Кишинёва её сын. Её адрес ул. Мицкевича 31 кв. 3а. Краснова, Екатерина Ивановна. Это где-то в центре. Ты можешь к ней зайти и поговорить.

Целую. Завтра напишу.

Наташа.

1.XII. 70 г.

Так не переносить свадьбу? И на пятницу не надо?

Я хочу, чтобы у нас был сын, и я буду читать ему Гоголя “Вечера на хуторе”, но не бойся, это дело будущего.

Наверное, авиапочта сейчас работает хуже обычной, поэтому нет от тебя писем.

*

Наташка! А Наташ? Ну скучаю я…

Чёрт побери.

Я сегодня шёл с работы, думаю, напишу тебе письмо в три слова: я тебя люблю.

У меня дома на полке между книгами стоит твоя фотография, что с Яшкиной свадьбы. Давно стоит. Уже привык я к ней. А вчера что-то глянул – как будто посвежела карточка…

О! Слушай, насчёт карточек. Наташа, ты спрашивала придумать подарки. Я вчера был у одного соученика (его начальник поморщился, когда услышал о временной прописке, а когда услышал, что ты женщина, то вспомнил, как их подвела одна выпускница политехнического института: проработала 3,5 месяца и ушла в декрет, а через 2 недели началась сборка её работы – и всё пошло к чёрту: никто не в курсе… в общем, посмотрим – говорит – потом), - так вот у него я был поражён его новым хобби: фотки на обратимой плёнке для диафильмов. Это то, что показывал Марик о Кольском полуострове. Только снимки сделаны отлично. Потому что он пользовался фотоэкспонометром – раз. И, кроме того, он купил проектор, увеличивающий до размера 2х1,5 метра (или что-то вроде). Колоссальное впечатление. Как живое. Это мне по нраву. То он меня соблазнял цветной фотографией, то стереоскопической. А я всё не поддавался.

Так вот пусть нам подарят фотоэкспонометр, пачку таких плёнок (их трудно достать) и проектор. А?

Я тебя ревную к этому парню. У него масса отличных качеств. Я с ним так о тебе заговорился, что в 12-м часу ночи ушёл от него (а это для меня редкость). И он уже хочет, чтобы ты его на гитаре учила играть… Он непростой. Хороший парень, чёрт возьми. Познакомлю. Бесконечные устраивает пикники, шашлыки. Обожает велосипед. Каждый год ходит плановым туристом. Создаёт впечатление на редкость деликатного, вежливого, неопасного. Скромен, так, по-моему, на самом деле. Я бы от него мог иметь пользу – теннис, но он увильнул. Предлагал шашлыки и пикники – так я увильнул. Как-то не сошлись мы с ним, а я всегда был не против и даже делал поползновения… Когда к нему ни придёшь, вечно ему звонят какие-то женщины, но чтоб в городе его с кем-нибудь видеть – раз, полтора за 5 лет, не чаще. Телефон у него на длинном шнуре, чтобы уносить из коридора от маминых ушей. А мама не бывает дома по полгода. Тем не менее, сделал шнур. Будь я женщина Вот какие я опять глупости пишу.

Наташа, знаешь что? Там недалеко от вас есть Шампанский переулок (по-моему). На нём есть биологический институт. Пойди-ка ты туда прямо в отдел кадров (если нет никого знакомых) и попросись спроси, нужны ли им инженеры, нужна ли им ты. Спровоцируй. Не говори, что ты еврейка. Назовись моей фамилией. Узнай, наконец, в принципе, есть ли там нужная работа. До меня дошло подозрение, что есть.

Ты знаешь, мне с каждым днём, по мере того, как обхожу знакомых и не могу тебя устроить, становится всё страшнее. За тебя. За нас. Работа. Работа… Она только нас спасёт. Хоть, может, сейчас не время хмуриться. Но такое уж у меня призвание – предчувствовать. Спастись нам в Каунасе можно только тем, что относиться к нему как ко временному. Нельзя здесь жить. Можно – только пока. Правда, ты будешь весёлая и счастливая, несмотря на муть, в которой будешь.

Наташа, ответь скорее насчёт Подмосковья (а может, даже Москвы?). Наташа, будь злая, а? Надо неустанно писать и расспрашивать. Необходимо, необходимо найти тебе хорошую работу. Без твоего счастья - я счастлив не буду.

Я никогда в таком количестве не попрошайничал, как теперь о твоей работе без прописки.

Сейчас смотрел по телевизору “Семейное счастье” Л. Толстого.

Сегодня я, наконец, попал на ул. Мицкевича к женщине, чьё объявление об обмене было в Одессе. Единственный человек из Одессы соблазнился на него. Единственный. Это какая-то старуха, которая ни с кем не может ужиться на общей кухне и готова даже уехать из Одессы, чтобы “успокоить” себя. У ней там кв. м. с валящимся потолком, на кухне двое соседей. Представляешь, как трудно будет обменять на Одессу даже однокомнатную квартиру (которую, возможно, и удастся наменять, в конце концов). Тьфу-тьфу-тьфу, но 19-20-го станет ясен один вариант…

В общем, Наташа, необходимо искать тройные обмены через абсолютно все города, где упоминается одна комната или что-нибудь подобное. Ты слышишь? Действуй, пока ты ещё в Одессе. Возьми отгул и посвяти этому весь день.

Знаешь что, Наташ? Мне пришло в голову… Вот я похвастаюсь. Хоть меня и клянут на работе, но я подозреваю, что у меня хороший характер. Я думаю, что смогу спровоцировать так, что полюблю твою маму. Ты понимаешь, ведь я тебя люблю. А не её. Но у меня как бы иррадиирует на вокруг… Я, например, думаю, что если стремиться узнать её заботы, то она ими поделится. А если стать их разделять, то можно и любовь спровоцировать. Вот. Это бессознательное, конечно, но спровоцировать можно. Помнишь, когда-то в Сочи я пару раз завёл разговор на эту тему? Мы ещё гуляли по берегу, покатавшись на катере. И я тебе говорил, что вообще-то я могу в тебя влюбиться хотя бы потому уже, что у меня никого нет. И если я себя после Сочи сознательно пару раз ограничил, то тем самым уже смею сказать, что спровоцировал. Я спровоцировал также бесконечным сочинением и писанием писем тебе… Вот. Так вот я хочу тебя спросить, не могла ли бы ты спровоцировать себя на то, чтоб полюбить мою маму. Ты понимаешь, это был бы колоссальный выход из того, что вы такие разные.

Вообще-то, я несколько лет назад сказал себе, что это бесполезное занятие – переделать взрослого человека. Я много месяцев тогда пытался перевоспитать Володьку-начальника. Я хотел, чтобы он признал, что ходил в драмкружок ради некой славы, что ли; ради успеха у женщин (он здорово красивый и умный). Мне кажется, что я его почти застукал с самой красивой девицей того драмкружка. Конечно, я могу сильно ошибаться в нём, и сегодня испытываю такие сомнения. Но почему он так упорно не давал пробиться к его сокровенному? Уж как я его провоцировал… Я хотел, чтобы он простыми человеческими словами объяснил, почему он вступил в партию. А он кроме общих красных слов ничего не мог выдать, а чаще дипломатично отмалчивался. Ну, в общем, и так далее… У меня ничего не вышло. И вот я зарёкся… Потому что это получается порча настроения друг другу, когда всерьёз вздумаешь кого-то переделывать.

Я вот и тебя сомневаюсь, надо ли воспитывать. Но теперь вот у меня такая идея, что надо. Вы с мамой очень разные. И другого пути нет к тому, чтобы счастливо жить, как полюбить друг друга. Понимаешь, всё можно понять. Понять движущие пружины того или иного, подчас смешного или ещё какого поступка, мнения и т. п. А поймёшь – совсем другое дело. Я не хочу сказать, что просто нужно пуд соли вместе съесть. Нет. Это просто узнать можно друг друга. Можно терпеть друг друга, но это всё не то. Может возникнуть вопрос, как же любить за совсем несимпатичные черты. А ответ такой: а как мать любит ребёнка со всеми его недостатками. Можно взять себе идею, что вовсе это не обязательно – любить свекровь. Но можно нацелиться и на другое ведь? Можно исповедовать идею, что ревность – непреоборима. Но ведь можно поставить и под вопрос её? А поставив под вопрос, можно найти доводы для убеждающие, что можно исповедовать противоположную идею. Если же такого вопроса не ставить, то, наоборот, будут находиться доводы, подтверждающие необоримость ревности или другого антагонизма. А? Наташа. Давно я не рассуждал? Нет, серьёзно… Подумай, если есть время.

Вообще я себе выдумал 14-ю проблему – передать вам обоим мою любовь к вам обоим.

А вот я получил от тебя 2 письма. Какой-то я нахал! Вот это письмо я уже 5 дней пишу. Всё тянул, ждал, что где-нибудь получатся положительные результаты. Сегодня – воскресенье. Результатов здесь нет. А тебя я до тоски довёл тем, что ты писем не получаешь.

Милая моя девурка. Мне тоже грустно. Я боюсь, что не смогу тебе тут устроить интересную и заполненную жизнь. А любви мало одной любви…

Сердце прямо истаивает, хочется что-то для тебя сделать – и ничего не могу.

Со вчерашнего позавчерашнего дня я взял новый курс: на поиски, чего бы снять на несколько месяцев. Пока – без толку. Женщина с Мицкевича к себе ни при каких обстоятельствах не берёт. Временная Одесса её не интересует.

Месяц тому назад на углу нашей улицы сдали 2-хкомнатную квартиру на до июня – вчера узнал, что проворонил. Сдала сестра матери моего соученика. Сегодня пойду действовать дальше. А завтра (в понедельник) у меня будет ударный день…

Наташенька, дорогая, у тебя ведь хватит оптимизма отнестись к Каунасу как к временному явлению. Время вот только неопределённое: нужно обязательно наменять подходящее из нашей комнаты. А для этого нужно время. Может, мы устроим плохую жизнь соседям, и они захотят в отдельную квартиру. Ты же помнишь: они, если не в центр, не хотят идти. А, если не в центр, то вариантов есть много. Но всем им они – препятствие. Могут быть и счастливые случаи.

Мы будем ходить на лыжах…

Взять отпуск – это идея. Во свсяком случае у тебя больше будет времени на поиск. Может, в Ригу съездишь. Стаж не прервётся. А летом – наверное, работать придётся. А из Каунаса умчимся, как только устроится обмен. Вмиг. А пока, может, разошлём письма в Подмосковье, чтоб там подыскали место, где в принципе тебе было бы отлично работать. Отлично.

Послушай, а ты не сможешь взять с собой, в порядке какого-нибудь исключения, трудовую книжку. Или хотя бы рассчитаться перед отпуском со всем, чтобы можно было очень быстро эту книжку забрать и переслать.

Выписываться ничего не надо. Здесь заполняется бланк и ставится в паспорт штемпель. Смотри, не забудь или не потеряй паспорт…

Да, вот ещё, может, узнай, не нужно ли для временной прописки штамп в паспорте об увольнении с работы. Я здесь тоже узнаю.

Отгулы, естественно, слей с отпуском.

Не унывай, Наташка! Будем любить друг друга – и хватит нам пока этого. Пока. Всё образуется. Жизнь не стоит. Ей-богу, не унывай.

Возьмём вместе отпуск следующей зимой, если будем ещё жить здесь к тому времени… А летом нас уже ждут озеро 18 кв. км, лодка и т. п. Уже приглашены. Да и мало ли ещё будет!

Целую тебя, милая моя девурка! Наташа! Обнимаю.

Нет – всё равно нет слов, кончаю.

Сёма.

Всем, всем привет. Пусть мама не нервничает, никаких глупостей мы не сделаем и с Одессой не порвём так просто.

С.

Привет от мамы.

*

Ну был денёк, Наташа.

Это был трудный день. Понедельник… Звонил по пяти телефонам и позвони побывал в 10-ти местах. И я уже так озлобился на безрезультатность, что всё воспринимал в чёрном свете. Даже неудачные звонки. То занято, то не соединяет, то, оказывается, надо перезвонить по другому телефону, а там опять не соединяется, то вышел, то ушёл раньше с работы. А если и дозвонился, то надо звонить ещё через неделю, ещё через две. И там тоже бог знает, что будет.

Нет, ей-богу, скоро должно начать везти.

Мне на работе уже стыдно-стыдно. Я то и дело исчезаю в 12 часов и возвращаюсь в 14. А сегодня всю вторую половину дня отсутствовал. И это уже не первый раз и не второй. Вчера, в воскресенье, записан был на работу – и силов не хватило. Такой квёлый стал к вечеру, что уже не пошёл на работу. Ай, обойдётся. Как ты думаешь? Мне говорят женщины, ты же столько лет никуда не отлучался – что ж, если надо, то надо. А у нас в Каунасе, оказывается, с 1 сентября для регистрации нужна медицинская справка. У вас там это не ввели? Я что-то не помню, чтоб это было нужно. А? Наташа? Позвони, мне не надо чего-нибудь такого привезти.

Обиднее всего, что даже если результаты какие-нибудь есть, то все они не окончательные.

И всё-таки я бы ни за что не поменял бы этого беспокойства и суеты на прежнее моё состояние. Хор-рошо!

Не унывай, Наташка! Я вздумал выписать твои жертвы. Смотри, что получилось:

1. Бросить маму

2. - , - Лору (дуэт)

3. - , - секцию

4. - , - школу гитаристов

5. - , - приятную весёлую компанию почти единомышленников, где любят и ценят

6. - , - родственников

7. неинтересная новая работа

8. окружение невнимательное, нелюбящее, неценящее, иноязычное

9. бросить работу, где окружающие любят

10. отсутствие компании на новом месте

11. бросить независимое чувство дома

12. зависимое чувство в новом доме

13. пропащий отпуск и отгулы

14. пропал поход по Подмосковью

15. угроза кухни, прозы, будней и выходных без походов

И, наверное, ещё можно добавить… Я даже могу заподозрить, что ты меня любишь. Но я всё же хочу надеяться на твои внутренние резервы. На полгода - ¾ года тебя должно хватить запросто. А? Я вчера в отчаянии от этого списка написал 3 письма в Москву и Подмосковье все… Без мечты мы я не хочу, чтобы мы жили. Я опять должен извиниться, что не дождался от тебя согласия. Слушай, Наташа, включай-ка ты на всю катушку все твои знакомства. Все-все! И каждому обязательно пиши такую фразу, чтоб они искали и спрашивали через знакомых, через знакомых своих знакомых и через знакомых знакомых твоих знакомых. Пусть ищут тебе бионику, а я устроюсь. Ей-богу, за меня не беспокойся, потому что я-то работать умею, а вот тебе, кажется, придётся учиться, за счёт ин путём увлечённости.

Между прочим, я безусловно уверен в твоём успехе. Этому есть масса косвенных доказательств. И прошу тебя находить время подумать о своём соответствующем этому моему мнению внешнем виде и манерах. Это тебе понадобится, когда ты будешь ходить по тем местам здесь, в Каунасе, где я тебе готовлю почву. Перед ними должен предстать самоуверенный, самолюбивый, с достоинством своей потенции, спокойный, уверенный, чуть с ленцой от этого – человек. Без зарываний, но… что надо. И чтоб, пожалуйста, без предвзятости, что я женщина. Не верите? Проверьте. Я знаю, что говорю.

Сегодня решилось дело с кольцами.

Да! Наташа! Проклятая эта Екатерина Иван. с ул. Мицкевича сегодня отказалась мне дать адрес той старухи с ул. Карла Маркса 14 кв. м с общей (кажется, на двоих) кухней. Говорит, а вдруг я передумаю и надумаю менять… Со вчерашнего дня этот адрес мне понадобился… Она говорит, что там висит объявление. Оно, вообще-то, месяц только висит. Может, уже и сняли. Сын её смотрел, её отговаривал: потолок валится, вид из окна во двор ужасный. Но ты всё-таки посмотри объявления на пл. Мартыновского. Может, найдёшь. Обязательно посмотри. Мы приедем и проверим, что это за старуха. Может, соблазним её кое на что.

Многие люди каркают, что нам с тобой будет плохо, судя по тому, как нам туго сначала придётся. Давай опровергнем, а? А вот назло!..

Как тебе улыбается пожить до апреля марта на нашей летней даче?

Слушай, Воложина, ты не киснешь?

Пиши скоренько.

Вообще я даже не против, чтоб ты надула губы. А я бы их поцеловал…

Ну, привет всем. Привет от мамы.

Бегу в баню.

Сёма.

*

Привет. Ты уже на исходе? Опять я виновата. Я за это время уже три письма написала, одно на пароходе писала каждый день. Но всё постепенно растеряла. Да, нам нужно жить вместе.

Не серчай, пожалуйста. Мне очень жалко, что я заставляю тебя переживать.

Значит, я беру отпуск и 7 отгулов. Мне очень нравится на даче. Мы будем бегать, ходить в лес на лыжах. А неудобства – ерунда. Ведь отопление там есть? Вот. До лета поработаем, потом ты возьмёшь отпуск, а я уволюсь, и поедем в Крым, а потом в Одессу, а потом ты заочно уволишься, и мы здесь будем работать. Так?

А мы с Лорой на фестивале получили I место. Но уже не так радовались, как в тот раз, хотя чести больше. Нам дали вымпелы, медали, дипломы и призы – подсвечники со свечами. А потом мы с ней поссорились. Но надеюсь, на Новый Год помиримся. Я тебе расскажу. Мы так некрасиво выглядели, но обидно было уступить. Марик сказал, что мы как две бабы. У меня гостили трое парней из Москвы – которых мы пригласили на фестиваль. Ну до чего отличные парни. Заводные, остроумные, талантливые. Если б ты знал, как мы бесились с ними. Жалко, что они уехали. А песни у них – сам услышишь. В мае, если сможем, поедем к ним на слёт, они приглашали.

А вообще, фестиваль – совсем не то, что в прошлом году. Никакой организации, повальное пьянство. Барахло. Не фестиваль, а просто большой, четырёхсуточный сабантуй. Гости, правда, довольны – повеселились. Я до сих пор не могу отойти. Ведь почти не спали. Зелёная стала, и сердце болит. Мама говорит, стыдно в таком виде выходить замуж. А тётя Нина довольна, что я уезжаю – хоть поживёшь спокойно, без своей компании. Сём, а может, мне сразу уволиться? Или на всякий случай не надо?

Ты, пожалуйста, не болей и не кисни. Нам нужно очень много жизнерадостности, чтобы было весело и интересно.

Я тебе ещё напишу вечером или завтра.

Целую. Наташа.

Я с собой возьму все туристские шмотки.

*

Да что же это такое, наконец! Опять пустая почта. Ты знаешь, я не очень выдержанный товарищ, далеко ли до греха. Ведь не на пользу тебе идёт это молчание. Что с тобой происходит?

Я сейчас на бюллетене – ангина.

Пока не получу письма и сама писать не буду.

Н.

Сёмка, ну что случилось? Ты думаешь, я не пойму?

*

17 XII 70

Наташа!

Ну ты же здорова? И на теплоходе плавала? Наверное, сегодня уже дома. И писем моих у тебя навалом. А мне сделала, что на душе кошки скребут. Всё мне мерещится, что ты с этой ангиной так и торчишь дома. И никуда не ездила. И от ангины, может, даже и с сердцем хуже. И письма, может, потерялись. Или чёрт-те что с ними сделалось. И ей-богу лучше даже и не думать. Благо, моя химия вчера меня уложила с 8 вечера до 7 утра. И под утро снилось мне, что распекает меня твой папа… Значит, зримо я его что-то во сне не помню (да и как его там я мог увидеть), но, как это бывает во сне, разговор, во всяком случае, смысл – доходит. И в чём-то я перед тобой виноват, говорит, и что-то обязан. А я мнусь и жмусь потому, что он прав только на малую дозу, а вообще-то и объяснять неудобно, насколько весь этот разговор ни к чему, что всё и так хорошо. Вот. Видишь. А тебя там, во сне, так и не увидел. Чёрт возьми.

Так мне хочется письма. Хоть иди и звони. Но только 4 часа ждать придётся. Бр-р.

Часто вспоминаю тётю Еву. Насколько легче ссориться в письмах, когда уже чем-то связаны. И чем связь крепче, тем большие ссоры допускаешь. Когда я не имел права ни на один-единственный твой шаг тогда, в Сочи, я был в совершеннейшем отчаянии оттого, что ты пошла что-то передавать какому-то моряку и сказала, что если он тебя пригласит куда-нибудь, напр., в ресторан или вроде, то ты, конечно, согласишься. Но я не смел даже пикнуть. И самое большее, на что посмел, так это явиться в гости с Арнольдом к Наташке малой, чтоб ты мне не слишком могла врать, если бы захотела. Или чёрт знает, зачем я пришёл…

Когда я “имел” уже немного побольше и заманчивые твои письма, я уже посмел озлиться на мотоциклиста… Помню, прошлой зимой, в феврале или январе, что-то было, что 3 недели или больше не было от тебя писем, и я, как бомба ходил, едва не разрываясь; не то, что с каждым днём, с каждым часом становилось хуже. Но всё же взрыва не было. А вот после твоих слов на каунасском аэродроме “тебе будет хорошо”, я уже позволил себе такое же, как вот ты теперь написала, короткое злое письмо. После твоего второго приезда я уж и вовсе на демарш решился: в больницу лечь. Интересно, если ты меня следующий раз доведёшь (что бы это могло быть?) на что я тогда выкину.

Ей-богу, есть элемент какого-то удовлетворения, что ты почувствуешь себя, наконец, в моей шкуре. Ага! – сказал бы я, если бы ты могла услышать.

Мог бы я порадоваться и тому, с какой чувствительностью ты к этому относишься всему. Но ты говоришь: философски смотри. Так вот, этак смотря, можно усмотреть, что уж больно горяча. Помнишь, как у нас было в Одессе, что был груб с тобой по телефону… У-у. Аж страшно. Ты смотри – не психуй. А то я тебе психические таблетки дам.

Я струсил и перестал их брать по 3 раза в день. Ещё в летаргию впаду… Давление сходу упало…

Предс. месткома написал: “МК не возражает” на моём заявлении о временном общежитии. А помдиректора, полунаклонившись и взяв за руку, грудным голосом сказал: думаю, поможем. Зам же??? Не дадут – чёрт с ними.

Явилась дама и предложила за нашу комнату две на Ратуше, помнишь? Где пристань, что мы на “Ракету” садились. Там крепость рядом. Стены толщиной больше метра. 27 кв. м (20 и 7). На первом этаже. Все насквозь стены просырели. Одна печка на 3 комнаты (в том числе на одну соседскую). 2 стены – на 2 улицы. Одна в подъезд. Одна на огромную сырую лестницу. Под полом – подвал. И только сверху – люди. Больше года она не может её разменять. До этого там тоже никто не задерживался долго. Соседка говорит, что летом в жару она бегает на солнышко греться… Что ты скажешь. Расскажи маме… Если обмен на Одессу задержится, там можно за пару месяцев заболеть, а? У мамы радикулит… Тепло лишь возле печки, и лишь пока она топится…

Вообще, неплохо хотя бы то, что люди всё-таки ходили. К другим за месяц ни один человек не явился.

Соседи согласились на такое объявление: 3 ком. на 2 отдельных кв. причём 2-хкомнатная – в хорошем районе города. Думаю, опять будут ходить.

Соседка согласилась глянуть по одному адресу, может, подойдёт всё-таки район. И 19-го решится ещё один вариант. Я всё-таки думаю, что время своё скажет, и мы наменяем.

Приеду в Одессу и выпишу все города с одной комнатой…

Мама по-прежнему боится моих больших писем тебе. Она уверена, что в них много глупостей. А? Наташа? Я хочу тебя поцеловать. Нет. Враньё. Я щеку твою хочу. Я обнять хочу.

В общем, я скучаю.

А хорошо, что ты так раздражилась… Слушаешь?

Завтра будет готов костюм.

Через месяц в это время… Ну до свидания.

Целую, невыдержанный товарищ! Целую.

Сёма.

Привет, привет. Всем привет. И от мамы.

*

Здравствуй, мой миленький. Неужели ты в самом деле такой хороший? А я плохая. Я всё удивляюсь, отчего ты не сердишься, не ворчишь и не скулишь, что я долго не писала. Первым делом заглядываю в конец письма. Целуешь? Да, значит, ещё не собралась гроза над моей головой. Умница ты. Я хочу, чтобы у нас всегда было ясно. И чтобы ты всегда был уверен во мне, как сейчас.

Как скоро уже ты приедешь. Я рада. Я с таким интересом заглядываю вперёд.

Знаешь, как меня прозвали на работе? Пани Муня. Это я сказала, что буду жить в этом районе.

Сейчас я ездила во Дворец. Хотела перенести свадьбу на 2-е. Я очень-очень захотела. Потому что представила, что после этого мы смогли бы заехать в Ленинград. И вообще нас бы всегда 2-го поздравляли. Теперь всё. Они не работают 2-го и 3-го. Зря мы сэкономили один праздник.

А когда ты приедешь, мы будем украшать ёлку.

Наши все в эту пятницу уезжают в поход в Подмосковье. А я всё надеюсь пожить хоть два дня спокойно, чтобы поправиться, но почему-то не выходит, я ужасно зелёная.

У мамы на работе неприятности, она тоже зелёная. Она поругалась с главным инженером, он затягивает выпуск проекта, а сваливает на неё. Возможно, после Нового Года ей нужно будет везти в Москву проект на защиту. Она нервничает.

Я тебе писала, что поссорилась с Лоркой? Так глупо. Мы так же разговариваем и смеёмся, но это всё фальшивка. Я надеюсь, на Новый Год мы окончательно помиримся. Но мама не хочет, чтобы я их приглашала. Говорит, пусть будут только родственники. Я умру от скуки.

Вы ничего не пишете, когда и чем приедете.

Если захочешь, послушаешь новые песни. Такие парни отличные. Я уже писала.

Сёмка, знаешь, посмотри, может, у вас есть магнитофон “Комета”. Стоит 201 руб. на 4 скорости. Тогда мы бы его купили, когда приедем.

А нет, тогда я буду искать здесь из-под полы. И в Москву напишу об этом. Я хочу, чтобы все московские родственники собрались и купили магнитофон. Сегодня я видела кадропроектор. Есть за 20 руб. и за 75. Второй даёт изображение 2,7 м Х 1,8. А первый – не знаю. Я думаю, мы вместе посмотрим их. Рамки для диапозитивов есть, фотоэкспонометров нет, обратимой плёнки тоже нет.

А где всё-таки мы будем жить? Надо пока снять дачу.

Посмотри насчёт магнитофонов, какие есть. Я хочу, чтобы было хотя бы 2 скорости. А в “Комете” их 4.

Знаешь, я Томке не писала ни разу. Она ещё не знает, что я выхожу замуж. А у неё скоро должен быть ребёнок, и я не знаю, как у неё дела. Вот как плохо.

Но я всё равно её люблю.

Сейчас напишу. Я ничего не пишу маме. Просто не знаю, что писать. Передай привет и скажи, чтобы не обижалась.

Свадьба будет у тёти Евы. Как ты хотел. Не больше тридцати человек. Ты сказал мне не принимать в этом участия. Я с удовольствием так и делаю. Так что, в общем, организации нет. Приезжайте. Фима мне звонил – не умерла ли ещё. Целую. Наташа. Привычный поцелуй, да? Ничего не значащий.

Да, знаешь, моя начальница дала фамилию своего брата, который работает в Каунасе в КГБ. Адреса не знает, но можно найти. Говорит, что он может помочь. Мы уже вместе сходим – насчёт прописки и работы. Вот если б ты мог взять ещё неделю, мы бы заехали в Ленинград или в Москву.

*

Здравствуй, Наташа!

Что? Разбаловал я тебя письмами? Теперь всё – мало. Вообще-то я конечно мало пишу. И не потому, что так уже занят. Хотя не без этого. Нету дня, чтобы я чего-нибудь не предпринимал. У меня, Наташа, просто настроение неважное. Мне кажется, что я как никогда низко котируюсь на работе.

Я тебе писал когда-то (если помнишь?) о политике нашего начальства в кадрах. Им выгодно иметь подающих надежды, перспективных и малооплачиваемых. А по мере роста их оплаты, если они переходят в новые сферы развития, они становятся неугодными. В нашем ПКБ сейчас 3 бывших ведущих, теперешних по 150-155 руб. Этого нет ни в одном ПКБ. И к тому же сейчас набрали нескольких перспективных мужчин на 130, 120, 110 руб. Темы мои кончились или кончаются. К тому же тот факт, что я женюсь на одесситке, заставляет меня подозревать в скором побеге. К тому же меня мой начальник Володька своими беспрестанными уверениями, что тебе стоит устраиваться у нас, спровоцировал меня на то, что я ему сказал, что хочу, чтоб тебя взяли с временной пропиской. Ну и конечно никакие уверения, что это нужно для обмена того, что есть у тебя на Каунас, его не собьют. Он мне посоветовал обратиться к начальнику отдела о твоём устройстве. Я обратился вот в таком духе (обмен, мол, долгое дело, нужна временная прописка). Начальник отсоветовал работать вместе с женой. Обещал поговорить с замдиректора по кадрам, а потом сказал, что тот заявил, что временная прописка даётся для отдыха и лечения, а не для работы. В общем, отказ. Я уже заметил перестановку в людях, чтобы не получился сильный удар, если я уйду. Володька пару раз был раздражительным в разговоре со мной. Я не забыл, что в Краснодаре мне вообще показалось, что он меня ненавидит… Я опять поцапался с одним своим подчинённым. И все меня осуждают. Он почти официально требует от меня, чтобы я ему давал возможность делать курсовые проекты, лабораторные работы и другие вещи на работе. А я от него просил, чтоб он на совесть повкалывал до 15 декабря, к которому нам нужно кончить тему. Тенденции явно расходящиеся. Наум меня осуждает. Говорит, надо давать жить людям, хотя по идее он меня полностью поддерживает, но на практике полностью нет. Он сам такому же кадру давал по полмесяца – месяцу заниматься курсовыми проектами, а сам каждый выходной приходит работать. (Ну, правда, он помногу курит и трепется на работе.) А одну женщину техника он держит только на том, что она содержит в порядке чертежи. Он, как он выражается, её лелеет.

Я много разных задач ставил себе, чтобы измениться, когда переходил на работу в этот институт. И все их выполнил. Нужно будет, наверное, при следующем уже скором, может быть, переходе поставить себе задачу наплевательски относиться к халтуре других. Вообще ко всяким нехорошим для работы качествам других.

Во всяком случае, сейчас мне плохо. Слышать намёки Володьки, что меня не поддержат, если я стану хлопотать на жилищном поприще. Слушать увиливание разных профбоссов по этому вопросу. Боссы ждут сигнала от начальства, как ко мне относиться. И подозрительно относятся к тому, что я пришёл к ним не через начальство своё.

А дома мама пилит, что я ничего не действую у себя на работе. И не хочет понимать, что я уже не котируюсь. И мне ещё хуже оттого, что я на 100% уверен в таком своём плохом положении. А испытывать не хочется. И быть чересчур щепетильным тоже не хочется.

Есть и другие причины моего настроения – скажу, как приеду.

Вчера проявился некоторый сдвиг. Один из моих соучеников (первый донжуан группы, любивший поучать меня-несмышлёныша, мы тем даже слегка любим друг друга) сказал, что договорился, что тебя будут ждать в половине января на предмет переговоров о работе. Электроотдел КБ судовых механизмов на территории завода, где я работал. Половина людей там меня ещё помнит. Работать там тебе будет неплохо. 40% ежеквартальной премии в расчёте от квартальной зарплаты. Летом укороченный рабочий день. Свободные субботы. Работа, может оказаться, совсем по специальности. 12 минут ходу от нашего дома. Тьфу-тьфу-тьфу… Остальные 2 места будут в резерве.

Так. Есть определённое “да” от дачной хозяйки. На 1,5 месяца на комнату, где жили Боря и Алла. В той конечной комнатке, помнишь? А в предыдущей проходной будет одна студентка. Остальные студентки уехали на практику. Но сама хозяйка и мама говорят, что не стоит так делать. Там туалет на улице – как бы ты не простудилась. Те девки – деревенские, привычные… Больший выбор, хоть убей, не удаётся обеспечить.

Пересылаю тебе Фимкино письмо. Он заронил в меня сомнение, не сел ли я в лужу, написав в Москву и т.д. Может, надо не бионику спрашивать? Если хочешь, напиши ему. Мне показалось, что это вообще ему по специальности. Я ему заказал весь список литературы, может, здесь от нечего делать почитаешь.

И звёздочка уже зажглась.

Я в астрономии не очень

Конец третьей и последней интернет-части книги “Есть повести печальнее на свете…”