Текст, что ниже, огромной трудности для постижения. Но мне так нравится преодолевать трудности, что я уверен, что найдётся ещё кто-то, кому этот пример преодоления понравится. Не может же быть, чтоб я был единственный такой любитель трудностей.

Занимаясь толкованием художественных произведений я обречён на неминуемый провал с каким-нибудь из них.

И вот я подозреваю, что я провалился когда-то (см. тут) с, мол, индивидуализмом Брюсова при сочинении стихотворения “Тени”. Меня на это подозрение навёл Дмитрий Быков, назвав Брюсова эротическим поэтом. А Быков, если вдуматься, почти всегда оказывается не прав. И передо мной встал вопрос, как эти “Тени” защитить от Быкова и прежнего меня.

Я для этого стал штудировать работу Жирмунского об эротических произведениях более позднего сборника стихотворений Брюсова и стал пробовать примерять почерпнутое к этим “Теням”. И страница за страницей не давали мне ответа. Пока на странице 40-й я не дочитал до понятия “внутренние повторения”.

"…они не связаны с внешним, словесным повторением. Из… преизбыточного душевного волнения, не воплощённого до конца в одной словесной формуле, рождается ряд сходных поэтических образов, выражающих то же лирическое настроение в разной словесной форме” (https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_005113824/viewer/?page=40).

Тем, кто любит умственные головоломки, я и предлагаю проследить, как до меня будет доходить, что “Тени” не эротическое стихотворение. Я буду пошагово отчитываться.

Первый же такой повтор: "окружили, легли, притаились, манят”. Он поддержан звукописью – повтором носовых в первой строчке: 6 “л”, 2 “м”, 5 “н”, 3 “р” (все носовые: [й’], [л], [л’], [м], [м’], [н], [н’], [р], [р’]). Происхождение этих носовых из слова “тень”. (Соответственно “т” тоже много: 7 – больше всех.) Причём тень – противоположность свету. А у меня ещё со времён разбора (разбора жалкого) этого стихотворения и стихов других символистов вывелось, что их осознаваемый (а чаще неосознаваемый) пафос сходен с пословицей “не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься”. Что приводит символиста в итоге к идеалу коллективистского типа: благого для всех сверхбудущего. – Эротика, в качестве тёмного, которое преодолено, оказывается вполне уместна. Преодоление оказывается возможным только из-за колоссального накала эмоций. Которые нагнетаются, в частности, вот этими внутренними повторениями. Эротика оказывается тем внешним, на что клюют нечуткие люди. И тогда работает принцип, что если о чём в произведении говорится словами, то не то хотел “сказать” автор. “Сказать” я беру в кавычки, ибо это “говорит” подсознательный идеал автора. А в сознании его этого сверхбудущего нет. Разве только он может признаться, что не знает, куда столь взволнованно он зовёт. – Эта неопределённость видна и в том, что действительно трудно понять, что общего в 4-х перечисленных глаголах. Что-то негативное, аморальное, антихристианское. Последнее важно, ибо в христианстве р-р-разочаровавшиеся в действительности конца XIX века (в России – из-за поражения народничества {а начинал Брюсов с любви к Некрасову и Надсону, неким социальным революционерам} и из-за слепоты, что вместо народников силу набирает марксизм), - так вот разочаровавшиеся удрать мечтами хотели и от христианства, как части мерзкой действительности.

Кстати, тот же тон тени, темноты, аморальности имеет и другое внутреннее повторение на первой же строке: "Сладо-”, “страстные”, “постели”, - поддержанное звукописью “ст” из “постели”. Если вспомнить, что глухое “т” паруется со звонким “д”, то повтор есть и в "СлаДо-”. – Вот, какая насыщенность!

На неиндивидуализм работает и такое соображение:

"За внешним стремлением эпатировать публику, поразить ее экзотичностью не то чтобы образов, а больше строк и выражений, рисовалось другое – неприятие мира унылого бытия” (https://megalektsii.ru/s45496t1.html).

Экзотичность было первое свойство Брюсова, выделенное Жирмунским, но я не мог её найти в первый заход. Может, во второй увижу?

Мало. Но хватит и внутренних повторений.

“наблюдаю”, “Наблюдаю”. – Ну, это простой повтор, а не внутренний. Но он тоже взвинчивает.

“мерцаньи”, “изваянья” - повторение созвучий и изысканности из-за “ь” вместо “и”.

“Это утро”, “Это утро”. – Простые повторы.

“А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает… в разноцветный хаос” - 2 раза.

Вот что значит – аналитический талант Жирмунского!

Для меня безумную трудность представляет отделить декадентство от символизма. Если у символиста эротические стихи – на самом деле не эротические, то от декадента я ожидаю обратного. Эстетизации Зла жду. Эстетизации – из-за злости на поражения Добра. И – осознанной эстетизации? – спрашиваю я себя строго. И, боясь подыгрыша в пользу Добра, давайте, читатель, я предположу, что в подсознательном идеале оказывается радость трезвости, несамообмана. Что-то противоположное пушкинским стихам:

У Пушкина голос автора радуется своему реализму: что плохо – то и плохо, а не иллюзия чего-то иного; но из этого плохого не значит, что всё – плохо: и оттого – такие чеканные стихи.

А у декадента именно всё – плохо, и открыть это – есть хорошо. Абсолют! Какой тут реализм с его адекватностью?

Конкурентом такого пафоса может быть только ницшеанское метафизическое иномирие, “над Добром и Злом”. С ним радость в том, что удалось выразить ТАКОЕ – иномирие. (Этот вариант тем хорош, что декадентство тогда можно пустить по разряду выражения не подсознательного идеала Зла, а по разряду прикладного искусства, приложенного к знаемой идее Абсолютного Зла.)

Я текст этого стихотворения взял отсюда - https://www.bookol.ru/dokumentalnaya_literatura_main/kritika/53320/str2.htm#book . Название – отсюда - https://www.bookol.ru/dokumentalnaya_literatura_main/kritika/53320.htm . А дату создания – отсюда - https://libking.ru/books/poetry-/poetry/314594-valeriy-bryusov-tom-1-stihotvoreniya-1892-1909.html#book . Вот бы взять эпиграф отсюда - https://slova.org.ru/briusov/juvenilia_prolog/ , где “Прологом” называется набор из 10-ти стихотворений, а цитируемое есть второе – тогда было б совсем хорошо:

Перевод: Разговор не о реальности вещей, которая неубедительна.

Потому было б хорошо, что “неубедительная реальность” вместе со словом "пустоты” ну очень годятся для признания этого стихотворения ницшеанским.

Но не декадентским.

Вот то ли дело повесть “Декадент” (1894).

— Прошлый раз, Альвиан, ты сказал мне много такого, о чем лучше было не заговаривать [он сказал, что хочет жениться на ней, но сперва, чтоб она отдалась, иначе он будет себя презирать, ибо “сказали бы, что я до того влюбился, что даже предложил руку. Я презирал бы себя!”]. Я уже начинала сживаться с мыслью…

Зло эстетизируется. Вот только нет эротики. Зато сколько пакостей натворил этот Альвиан… И так сладко-нейтрально это описано!.. Я поражаюсь. (Я не люблю высказываться эмоционально о разбираемом произведении. Но здесь – что-то чудовищное. Такие пакости!..)

По-моему, это сделано так нагло, что и речи не может быть, чтоб было сделано с иной целью, чем усилить знаемое, в общем, переживание, дескать, как же это хорошо, что царствует в Этом мире Зло. Переживание, прямо противоположное ницшевскому: как плохо, что царит на Этом свете Зло (с соответствующим подсознательным у ницшеанца: вон из Этого мира в иномирие!).

Ужаснувшись в себе ТАКОМУ, понятно, что Брюсов бросился в символизм ещё более страстно. В символизм как в благое для всех сверхбудущее.

Это разрешает психологическую загадку, которою я мучился – откуда взялось эта сложнятииа: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься.

Призна`юсь: я пишу в перерывах между чтением этого “Декадента”. И, строго говоря, не известно, что за фортель Брюсов ещё выкинет, раз, вот, Нину уже похоронили (она покончила с собой, раз Альвиан на ней не женился), а повествование продолжается.

А я уже вынес своё суждение об этой повести, как о прикладном искусстве.

Так пусть это будет проверка, что я прав. Ибо, мне кажется, что только о произведении неприкладного искусства нельзя судить окончательно, не дочитав его до конца. – Вот и посмотрим: смогу ли я подтвердить свой вывод, дочитав повесть до конца. Если смогу – сатанизм как подсознательный идеал у человечества не существует.

Ну вот. Прочёл. Мнение не меняю.

Хорошо. А мыслимо ль найти декадентское эротическое стихотворение (вероятно, где-то около 1893 года), чтоб можно было доказать, что оно таки не символистское, ни в какие дали коллективистские не порывающееся?

Чем повтор "глазки”, “губки”, “щечки” хуже повтора из “Теней”: "плеч”, “колен”, “бедер”, “волос”? Неужели уменьшительностью слов? То есть несерьёзностью намерений лирического “я”. То есть прямым воспеванием Зла? Что подчёркнуто словами "жалобно” и “укоры”? – Даёшь вожделение, которое разжигается от морального сопротивления… - Элементарное произведение прикладного искусства, приложенного тут к усилению знаемого – вожделения.

Или опять я впадаю в провал? Плюс ещё в провал и относительно Быкова: Брюсов таки писал эротические стихи.

Впервые опубликовано по адресу

https://fablit.blogspot.com/p/blog-page_200.html