Я как-то в растерянности: радоваться, что революции в Западной Европе в 19 столетии как-то сбили Маркса с толку, и он не додумал, что массовое производство (которое он уже застал) повлечёт за собой массовое потребление и смерть человечества от перепотребления, или не радоваться?

Революции его сбили с толку, и он подумал, что коммунизма можно достичь раньше и силой, а не естественно. Силой, получается, это противоестественно.

Противоестественно получилось-таки в России. Оно, конечно, честь, что моя родина (СССР, а преемник его Россия) оказалась впереди планеты и первой попыталась учредить на планете царство Справедливости. СССР из-за противоественности пришлось противопоставить свою силу силе всего мира, что потребовало резкой модернизации. От чего и мне перепало. Я, из зачуханной провинции, при естественном ходе истории не залетел бы на вершину (так я думаю) искусство- и литературоведения. Правда, точнее иначе. Из-за модернизации я простым инженером стал. А вот традиционалистское российское отягчение истории обесценило стремление к успеху. Плюс это обесценение подпёрто было официальной ложью о коммунистической морали, презирающей богатство. И это вместе, даже при колоссальной отсталости гуманитарной сферы (отсталости из-за противоестественности силового пути и его следствия – тоталитаризма), меня выбросило наверх.

И мне можно субъективно радоваться марксовой недодуманности.

А ошибочный исторический путь СССР имел колоссальную вдохновляющую силу. Шутка сказать: в исторически короткий промежуток времени мыслилось переделать людей в новых, с приоритетом коллективного перед индивидуальным.

Ошибочность, противоестественность предполагает искусственность, акцент на сознании, а не на подсознательном.

Сознательное – имеет привлекательный пафос, согласитесь. Его сторонником был Троцкий. И этот пафос увлёк и такого гения, как Выготский. (О чём я прочёл с лёгким содроганием. Мы видим, до чего теперь дошла политическая левизна {я имею в виду гей-культуру под видом равенства}.)

Из-за пафоса “сознательное” Выготскому пришлось, говоря о своём открытии художественности (сочувствие + противочувствие = катарсис), имея в виду катарсис, притушить подсознательное, спрятав в целой книге (“Психология искусства”) это слово в глубине одного сложно-сочинённого предложения: "…трагедия обращается к подсознательным стихийным тайным силам, скрытым в нашей душе…” (http://vygotsky.narod.ru/vygotsky_psy_iskustav_10.htm).

А ведь из этого подсознательного следствие-то какое? – Следствие, что только неприкладное искусство (рождённое вдохновением, т.е. подсознательным идеалом) одно-единственное является, так сказать, естественным. А прикладное (рождённое сознанием, замыслом о, в общем-то, знаемом) является, скажем так, искусственным.

Пафос “сознательное” породил и пародию на реализм под названием “социалистический реализм”. – Тоталитаризм объявил марксизм-ленинизм единственно верной философией. Та намечала пути прогресса. Надо было ознакомиться с тем, что теперь прогресс (скажем, всеобщее среднее образование). И Решетников пишет в 1952 году картину “Опять двойка”. Естественное надо подавлять. Смешно. Меня такое искусство не воспитывало. Именно в этот год я решил перестать быть отличником (что для меня было естественным) и сидеть на первой парте. Я решил быть с большинством. (Кстати, именно в те годы началось отставание СССР от Запада, перешедшего от индустриальной эпохи к постиндустриальной. Что единственно верная теория не усекла. И вскоре партноменклатура {скорее из бывших троечников состоявшая, а не из отличников, из каких чаще становятся интеллигентами} отсекла от управления страной интеллигенцию, что было необходимо для перехода в эпоху постиндустриальную.)

Но в 20-х годах впереди была ещё индустриализация. Пафос “сознательное” был в силе. Страна переходила к массовой грамотности. Пафос накалялся до степени выражения идеала типа трагического героизма. Казалось вот-вот и построим социализм, первую ступеньку к коммунизму. И создадим нового человека.

Идеал типа трагического героизма коллективистского толка.

Что было как рвотное для ориентированных не на сознание, а на стихийное.

.

Возможно ненависть возникала на художественной почве. Вот приведённые стихи не содержат в себе никакой тайны. Прикладное искусство, призванное тут усиливать чувство гражданской ответственности у комсомольцев, каких число было миллионы. Идеал – скорое построение социализма (когда можно будет и передохнуть) – тут хоть и не написан, но легко угадывается, особенно теми, кому знаком дух той эпохи.

Замятин в “Наводнении” (1929) восстал. Воспел хвалу инстинкту потребности деторождения. Надо убить соперницу – убьёт. Закопает и никто не найдёт. Будет подстроено автором, что муж с тем большей страстью обратится к жене, раз исчезла разлюбезная, отчего и жена ему так ответит, что забеременеет и родит. Дочку. А совесть грызёт? Ну так признание подстраивает автор во время родильной горячки. Совесть освободится. И – трава не расти. Она родила!

"Ну, что же - начнем!" - сказал бритый молодой человек [следователь] и вынул бумагу, ему было больно, но он улыбался шрамом. "Нет, уж пусть спит, нельзя, сказала докторша. - Придется вам, товарищ дорогой, завтра приехать". "Хорошо. Мне все равно". - "А ей уж и подавно все равно, теперь что хотите с ней делайте!" Пенсне у докторши блестело; - молодой человек, улыбаясь сквозь боль, вышел.

Так кончается рассказ.

.

Я задаю себе вопрос: если ещё в 1920-м Замятин написал “Мы”, этот публицистический, можно сказать, роман, весь от сознания происходящий, то можно ли думать, что то же, будучи представлено в мифологическом разрезе, рождено подсознательным идеалом?

Думать-то можно. Вспоминать пушкинское “Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон…”. Натягивать, что идеал может плавать из сознания в подсознание и обратно… При сочинении, мол, “Наводнения” нашёл-де на Замятина мифоподобный стих…

Но естественней думать, что это произведение не естественное, а от ума.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/razomnem-tainu-zamiatina-611ea44f271b2c7f77b999f0