За что на Руси любили юродивых? – За то, что те вместо людей принимали на себя повышенную обязанность быть верным Богу. Та ж требует самоотречения. Юродивые даже нарочно себя истязали, раз земная жизнь – не главная по сравнению с загробной. Они, считалось, с переизбытком замаливали грехи. И на всех хватало. И всем можно было грешить без опаски наказания Божьего.

Подобно, по моему понятию, жил Высоцкий. Себя не жалел. Рано умер. Сознательно на это шёл. И уж точно хотел, наверно, чтоб так думали все. А не, что он слабак – просто спился и перекололся.

И, артист же, через наоборот силу свою выразил – слабостью. – Так мне выглядит его* последнее стихотворение.

Всё стихотворение, кроме последнего куплета, есть прославление жизни и анафема смерти. И, соответственно, в предпоследнем куплете – совет посетившему его могилу не жить, как он – так, что умер раньше времени. Последний же куплет – как пришей кобыле хвост. Он, собственно, противоречит всему остальному. – Или нет. Лишняя черта слабости: вот – непоследователен даже (что с такого слабака взять). И соответствует слабости невнятность, за что же именно он жизнь отдал.

Люди, да, использовали его песни как отдушину. Компенсаторная функция – называется. Что-то их в обществе не устраивало. Выражать было опасно или неудобно для их благополучия. А Высоцкий брал это на себя. И – становилось легче.

Что хотели люди: возврата к капитализму или к настоящему социализму (когда самодеятельности каждый день больше – за счёт государства, и так – до самого коммунизма, когда государство отомрёт), - они и отдать отчёта себе не могли. Высоцкий им и в этом помогал: не прояснял (а то б шарахнулись, может, прочь). – Нравилось и всё. – "в хриплый… магнитофон / Влюбляется страна”.

Не юродивый. С тем ясно, за что и против чего.

И автор не настаивает на уточнении. – Тоже слабость?

И всё – минус-приём. Есть такое учёное обозначение авторского полного молчания о том, что всем известно. – О героизме Высоцкого.

Я идеал такого типа называю трагическим героизмом. Или, словами Высоцкого: вот-вот и взойдёт (про солнце в одной его песне, а персонаж, собственно, солнце и поднимает, и сам умрёт).

Последнее стихотворение об этом всём молчит. Из-за этого – ложное впечатление, что это – произведение прикладного искусства. Вроде плача плакальщиц. Призвано усилить жалость по жившему человеку. Оттого, мол, столько минорных слов. И всё о частной жизни: "я петь любил”, “Какую женщину любил! / Каких друзей имел!” Даже "Таганка и кино”, звучат (из-за личного "Прощай”) как любимые, частные занятия, а не служение людям и идеям. Для того и общий характер личного разговора с посетителем, не бывшим близким при жизни (только об общеизвестных фактах говорится).

А теперь-де нет его, лично знакомого. Теперь – натурализм содрогающий: "страшно и темно, / Вода течет из дыр”.

Я впервые вчера прочёл это стихотворение. И из-за сказанного двумя абзацами выше подумал, что это провал Высоцкого – произведение прикладного искусства, нечто вроде причитаний плакальщиц. (У меня такой бзик, что прикладное – это второсортное, а неприкладное – первосортное).

Неприкладное рождается от подсознательного идеала. Его чувствуешь за ЧТО-ТО, словами невыразимое. – Мне показалось, что ничего невыразимого в стихотворении нет. Всё ясно: жаль личность Высоцкого за безвременную смерть.

Ан нет. Есть “пришей кобыле хвост”. Там вдруг – вечная жизнь. И – полная неопределённость, с какой это стати.

С юродивыми – ясно. Они были за Бога вместо нас, которые тоже за Бога, вообще-то. А с Высоцким? Ясно? Мы разве за ту мерзость капитализма, что сменила лжесоциализм? Или мы за неопределённое “фэ” любой текущей действительности? Но ЗА что, если “фэ”? Что если за то, что так критики до сих пор и не определили как пафос Высоцкого? (Себя-критика я тут исключаю, как безвестного.) – Если да, то ЧТО-ТО таки есть и в “Последнем приюте”…

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/5981.html

*- Это не его стихотворение, а Ю. Фёдорова - http://vysotsky.ws/index.php?showtopic=663

- Спасибо.