И я на него, похоже, подсел. Или меня прельщает, что читателям нравится читать о нём? – В общем, я начал новый файл, придумал название, которое вы прочли, и полез в интернет искать новые для меня его якобы натуралистические вещи.

Есть!

Ну что? Пахнет тем, что эту картину мне всё-таки не удастся расколоть на странность.

.

Верно ли отражение?

Вроде нет. Особенно слева. Такой большой массы тёмного, отражённого мокрым асфальтом, не существует в лесу.

"Все светлые фрагменты, отраженные в воде, выглядят темнее. А тёмные участки — светлее. Поэтому, отражение в воде будет несколько отличаться по тону и будет приглушённее. Но в этом правиле часто бывают исключения, обусловленные различными оптическими эффектами и погодными условиями” (http://zaholstom.ru/?page_id=2269).

Это про воду. А как с мокрым асфальтом?

Возьмём фото отражения в мокром асфальте.

"Во время сентябрьского дождика под сенью лип экспонометр отказывался работать, поэтому экспозиция бралась “из головы”, отчего кое-где на небе вышли слегка пересвеченные пятна” (http://kiev4.narod.ru/tutorial/probe.html).

Я это "кое-где” вижу чуть левее центра. Не стану учитывать отражение там. Тогда всё остальное показывает совпадение с отражением в воде: "светлые… темнее… тёмные… светлее”.

Да и отражаемое с отражением не совпадает.

Отражаемое – раздвоенный ствол, а отражение – сплошное тёмное пятно.

Перспективные линии – это то, что я искал поначалу, нет ли какой игры у художника точками схода параллельных. И не нашёл.

.

Нет, это наркотик какой-то… Просто невероятно, что мне удаётся и удаётся найти странность, вводимую Васильевым в свои псевдонатуралистические картины. Я боюсь, что у меня эта жажда их разгадывать не кончится до тех пор, пока я раз всё же провалюсь.

.

Вот эту я тоже не сразу разгадал.

Но всё же разгадал и довольно быстро. Начал я с проверки, что тут у нас с тенями. – Всё оказалось в порядке. Я стал смотреть, что отражается в лужах. Сперва заметил такую странность, что они расположены так относительно старика, что он отразиться не может: на линии нашего взгляда именно под ним лужи нет – не в чём ему отразиться.

Тогда я заметил, что, кроме неба, ничто в лужах не отражается. А это странно. Потому что над дорожкой сплошь везде нависают ветки, заслоняющие собой небо. И они-то должны б отразиться. – Нет! Этого нет.

.

А вот к этой картине есть сопроводиловка, почти прямыми словами признающая, что Васильев вдохновлён подсознательным идеалом ницшеанства, конкретнее, бегства в принципиально недостижимое метафизическое иномирие.

"На первый взгляд перед нами обыкновенный пейзаж. Но не все так просто… И столь частый у Олега Васильева мотив деревьев, леса, уходящего в бесконечность, и освещенного странным <…> светом… обретает щемящее чувство <…> В картине есть все должные красоты реализма: изящно и четко прописаны мельчайшие детали, тени, каждая травинка и цветок. Но одновременно присутствует и метафизическая таинственность, так отличающая Васильева от истинных реалистов: лес при всей своей естественности как будто заколдован и манит в неведомое” (https://vladey.net/ru/artwork/5108).

Я два раза поставил троеточие в угловых скобках. Почему? Потому что там врывается непонимание автора сайта, что такое ницшеанство. Первое изъятие – слова "но добрым”. Ницшеанство противоположно доброте. Доброе – христианство, своей метафизикой обещающее вечное спасение бесплотных душ покаявшихся, спасение в Царствии Божием на небе. А ницшеанство враг христианства. Оно очень трезво в чём-то. Оно не признаёт преобладания Добра в Этом мире и не смиряется с этим иначе, чем христианство – отверганием всего Этого мира вместе с религией. Не боязнью смерти. И потому у Васильева так часто изображается тьма. Но христианин не боится смерти духом верующего в конечное спасение в ином мире. А ницшеанец трезв. Он признаёт недостижимость своего идеала. И любит его лишь за возможность дать ему образ. Как бы достижение. Недостижимость не потому, что того иномирия нет. Нет! Оно есть. Оно просто недостижимо. В пику немужественному христианству.

Второе изъятие – слово "ностальгии”. Это гуманное чувство. А ницшеанство антигуманно. Жестоко в своей трезвости.

И христианство и ницшеанство – экстремы. Потому, наверно, обычный человек, в какой-то мере знакомый с христианством, умеет находить для картины Васильева слова, как-то приближающие к адекватному суждению об этом художнике.

Но он не способен уловить, в чём особенность ницшеанской картины. Она не в том:

Однако так поступает натуралист, простой копиист. А должно быть нарушение реальности. Его зрителю надо суметь найти, хоть душа чуткого человека и без нахождения обходится – чует ЧТО-ТО, словами невыразимое.

Я думаю, что тут перец в том, что тень от ближнего деревца не параллельна тени от как бы сзади нас и правее стоящего толстого дерева. А если и не параллельной быть должно тени тонкого деревца, то расходящейся с тенью от толстого ствола дерева. А она, наоборот, даже и сходится. – Абсурд. Что и есть образ метафизического иномирия.

Абсурд продолжается и с другим деревцем, правее и дальше первого. Там тоже справа от него лежит тень от толстого ствола другого дерева, тоже не видного на картине. И тень от видимого нам даже и параллельна тени от толстого, невидимого нам. Но! Почему она такая короткая?! Это могло б быть оправдано, если б она пряталась от зрителя за горкой листьев, освещённых солнцем. Но! Надо ж было эту горку как-то обозначить. А её нет! – Опять абсурд. И – тот же образ того же.

.

Я не знаю, как вам, читатель, а я себя чувствую, как сказочный герой какой-то, которому в сказке всё удаётся. Или словно бы я сплю. Потому что как-то невероятно, чтоб так раз за разом всё удавалось.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/iakoby-naturalizm-olega-vasileva-kak-narkotik-61fd357c570af00053ef8015?&ь