Я устал от политических коннотаций своих последних статей. И… Старый способ: иду на ненавистный – за обслуживание балдёжа перед репродукциями картин – канал “Живопись”, набредаю там на останавливающую внимание репродукцию, и о ней пишу. В этот раз ею оказалась такая:

Ненавистная авторесса подала эту репродукцию в виде озвученного видео. Объектив ползает по репродукции, а звукоряд даёт деревенские звуки: птичий гомон, звук приблизившейся, а потом удалившейся пчелы, кукарекание далёкого петуха, ещё какое-то мычание невнятное. – Идиллия, мол,

Затем я отправляюсь в алфавитный указатель моего сайта – смотреть, писал ли я об этом художнике. Оказалось, писал и много. Прочитал. Он поначалу, - писал я, - имел в подсознании идеал типа трагического героизма, конкретнее – ратовал за традиционализм перед лицом наступающего повсеместного техницизма.

Это резалось с прямо транспарантом в одном месте, пока я искал, с какой репродукции делать копию: “Реализм. Утро”. – Трагический героизм – конечно же, не реализм.

Надо было поискать, что трагического было с традиционализмом до даты написания картины. – Нашёл. Целый антиэкологический период в СССР под мичуринским слоганом: “Мы не можем ждать милостей от природы, взять у неё их наша задача!”

"Уже после войны, в 1948 году появляется “Сталинский план преобразования природы”, который дает старт “великим стройкам коммунизма”: некоторые проекты поражают глобальностью масштабов. Несмотря на то, что идеи поворота течения рек с целью локального изменения климата, улучшения снабжения водой и развития сельского хозяйства активно обсуждались учеными еще в девятнадцатом веке, наибольшего пика инженерное воображение достигает ближе к середине века двадцатого. Среди выдвинутых идей: и оттаивание вечной мерзлоты путем перекрытия Берингова пролива специальной дамбой и перекачивания холодной воды в Тихий океан, и опреснение Балтийского моря, и создание гигантского водохранилища под названием “Сибирское море” площадью 260 тыс. квадратных километров, которое наполнялось бы за счет стока Иртыша, Тобола и Оби с последующей перекачкой воды в Центральную Азию, и соединение Дуная и Днепра для организации активного водообмена между реками. Отдельной строкой шли проекты по созданию каскада гидроэлектростанций европейской части России, Волжско-Камского гидроузла и Камо-Печорского водохранилища” (https://kyrgsoc.org/utopiya-sovetskogo-ekologicheskogo-proekta-i-zelenyj-kommunizm/).

И пришлось бы усомниться в типе идеала Тутунова и задуматься, не реалист ли он, провидящий будущее, если б не такая цитата:

То есть новое, ещё никем не замечаемое в социуме (что требуется, чтоб мне, по крайней мере, отнести произведение к настоящему реализму), не вытанцовывается. Идея озвучена на год раньше. Остаётся только на местном уровне борьба со старым мышлением о господстве над природой.

Остаётся только возражение: а где ж корёжение натуроподобия, раз тип идеала трагический героизм?

А оно тут как тут. Только маленькое, соответственное малому масштабу трагизма.

В 1950-м в СССР появилась стиральная машина. В деревню она в 1958-м не попала. Но и не это было самым-самым ужасом деревенской жизни. Соответственный в картине и не ахти какой резкий контрапост, выражающий трагический героизм: голова, плечи руки – в одной плоскости,

спина – в другой, таз – в третьей, ноги – в четвёртой. Соответственно – и постановка ступней: пятками врозь. Всё это замаскировано под реализм – психологически: потягивается девушка после долгой стрики белья в пруду. Тут-де не до естественности позы. – Вот и не попала, наверно, под репрессии эта картина за формализм.

А почему нет лица у главного персонажа? – Позволю себе смелое предположение.

Техницизм связан с эрой Потребления, которая второй волной (первая волна была после Первой мировой войны) захлестнула планету после Второй мировой войны. А это – безнравственность с традиционалистской точки зрения, за которую дерётся Тутунов. Слишком много белья – это эхо эры Потребления. А контрапост – борьба с этой безнравственностью. А как боролся с безнравственностью католической церкви Микеланджело, наибольший применитель контрапоста как борьбы? – Образом страдания: лишением персонажа лица недовырубленностью!

.

Получается, опять у меня политическая коннотация…

А без неё и невозможно, если вещь – неприкладного искусства. Она ж идеалом каким-то вдохновлена. А идеал – от слова “идея”, а та ассоциативно близка к политике, как причастности к духу времени. Вот и…

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZNzTxl16MWg_Yd1H