Всё в искусствознании становится очень чётким, если сравнивать это всё с чёрным или с белым: как относящееся к полюсам и к промежутку между ними. Только в данном случае – с пьесой Слаповского “Блин 2” (http://tl.my1.ru/load/blin_2/1-1-0-22) – надо спектр расширить до вылетов за полюса.

Надо ли оговаривать, что я рассматриваю произведение неприкладного искусства как явление идеологическое, то есть, как рождённое вдохновением, которое, в свою очередь, рождено идеалом (что подсознательным идеалом, можно в первом приближении забыть)? В советские времена даже не стеснялись неприкладное называть идеологическим. Чтоб не резало ухо нынешнему читателю, я аж перестал его называть так. Но, раз я решился на рассмотрение пьесы в контрастном свете, то можно и напомнить. Тем более что я хочу начать с рассмотрения не деталей пьесы, а с одной из идеологий – с либерализма.

Каждая идеология изменяется во времени, колеблясь между полюсами (может и вылететь за полюс, в экстрему). Полюса эти я предлагаю конкретизировать так: коллективизм-Порядок и индивидуализм-Свобода.

Великая Французская революция произошла под лозунгом: “Свобода, Равенство и Братство!” Так противоречиво восторжествовал над феодализмом либерализм. Он был и коллективистским (Равенство и Братство), ибо без масс нельзя было феодализм победить. Он был и индивидуалистским (Свобода), ибо нельзя было без революции старый Порядок скинуть.

Через 300 лет, чтоб не быть свергнутым массами либерализму надо массы раздробить до индивидуумов, свободных от государственного Порядка (американский глобализм требует горохизации стран, чтоб государства там были слабыми и подчинялись США), свободных от гендерного Порядка (нет мамы и папы, есть родитель один и два). Можно это проводить под прежним лозунгом: “Свобода!” - и называть это левизной, коль скоро 300 лет назад победил либерализм на баррикадах против Порядка. Потому студенческая “революция” 60-х годов называлась в кавычках “новые левые”. На самом деле она была развитием общества потребления от ПП до ПО. От Престижного Потребления до Предельного Опыта. Потому главными заводилами там были дети зажиточных родителей. Потом они стали во главе истэблишмента. А глупая масса молодёжной контркультуры самообманывалась, что она – против капитализма. (Мог быть самообман и у иных заводил, но от этого лучше при чёрно-белом рассмотрении отвлечься.)

В России всё повторилось с реставрацией капитализма.

И как быть Слаповскому, если он и ненавидит эту реставрацию, и эту молодёжную контркультуру? И понимает полную практическую безнадёжность своей ненависти…

Его идеал улетает в общественно-благое сверхбудущее (подсознательно улетает). За полюс коллективизма и Порядка. А поскольку он художник (т.е. не способен осознавать идеал), то он выражает его противоречиями: и насмехаясь над персонажами, и любя их.

Откуда берётся аутизм у человека? – От непереносимости ужаса жизни. Капитализм, особенно первичный и периферийный (вне золотого миллиарда) способен ужас жизни создать. Кто жил в перестройку будучи достаточно взрослым, знает, о чём речь. Слаповский – жил. И потому сделал своих персонажей аутистами. И это, конечно, смешно, потому такова фабула пьесы: имеется проблема утром – как закурить. – Ужас, ЧТО составляет жизнь людей!

А любовь…

Я восхищался когда-то анекдотом, как демонстрирует милиционер желающему поступить в милицию и провалившемуся, потому что не сумел придраться к столбу: “Смори, как надо: “Стоишь тут? Окопался? Связи навёл, контра?””.

А вот у Слаповского:

Это отец Блина пришёл искать удравшего из дому сына, и надо молодым старого отшить.

Блеск, по-моему.

Или спор, кому идти открывать дверь звонящему в квартиру:

При ультракраткости пьесы (шокирующей этой краткостью) Слаповский сумел создать у читающего впечатление большущей нуды. (Это ещё один образ ужаса жизни аутистов, предполагающий ещё больший ужас простой жизни, из которой они в ужасе удрали.) Там в сюжете такие проблемы решаются. Сперва проснувшийся Титикака определял, где это он, если со всех сторон из-под одеяла торчат ноги. Проблема. Потом проблема – дотянуться до банки с окурками под нарами. Потом – проблема найти окурки, годные, чтоб их докурить. Потом – проблема найти, чем закурить. И т.д. и т.п. Нудно так, что я чуть не бросил читать (мне теперь очень быстро становится скучно читать). Зато дотерпев, я почувствовал, что мне как-то неопределённо плохо. И не потому что вжился в этот ужас, а… Я не знал, что. – Хороший признак художественности – недопонятность. Пусть и не текстовая (там всё понятно), а в смущённой чем-то душе читателя.

Действующие лица сделаны Слаповским, в общем, сколько-то образованными (знают, наверно, что есть такое озеро Титикака, помнят, что есть такой закон сохранения энергии, знают слова "диктатура”, “аналог”, “усугубить”, “экспроприация”, соображают, обо что можно спичку зажечь). Это я к тому, что они – дети, которые имели возможность учиться в те самые лихие годы. То есть – аналог богатеньких деток на Западе в 60-е годы.

Подтверждение: Херсаче – это издевательство над Версаче, фамилией основателя всемирно известно модного дома, пик известности которого был в 90-е, самые страшное для России время. И, значит, аутисты здесь против ПП, как и хиппи в рваных джинсах.

Зато они за ПО. Ибо впасть в аутизм, это не слабее наркоты или свального греха. И – закреплено снобизмом особого языка: "Он печет на каком-то бормотушном сусле!”.

И против советскости: "ТИТИКАКА. Экспроприация имущих в пользу неимущих”.

То есть никакой промашки относительно социальной принадлежности нет. И, значит, есть дистанция между автором и его персонажами.

Его сверхбудущее мыслится чем-то коммунистическим, но без изъянов советскости. И он в этом не призна`ется. И потому (если б он это осознавал), что не модно и стыдно в окружении приспособившихся к капитализму товарищей. И потому что в подсознании, а не в сознании это, почему его и спрашивать не надо. Да и не полагается спрашивать у автора произведения неприкладного искусства, что он хотел этим произведением сказать: он не сможет или соврёт.

Проверкой может быть возможность вывести тот же идеал по другому его произведению (см. тут).

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/382.html#382