Я эту фантастическую изворотливость впервые заметил у литературоведов, посещая научную Пушкинскую комиссию при Одесском Доме учёных.

Например, известно, что Пушкин, узнав о восстании декабристов 25 декабря 1825 года учинил чистку в своей рабочей тетради, с непронумерованными листами, какую он вёл, будучи в ссылке в Михайловском. В ней после заполнения тетради вырваны два листа после листа 41 (там нарушен текст, во всех остальных вырванностях, текст не нарушен, что значит, что вырваны листы были ДО заполнения, т.е. задолго до восстания). – Так два после 41-го вырваны в связи с этой чисткой? – Нет-для-жандармов. – Почему? – Потому что на листе 50-м, который был заполнен в конце декабря по счёту с этими двумя якобы не вырванными листами, на обороте написано “50”. Т.е. вдруг пронумерован лист 50-й. – Почему это именно нумерация листа? – Потому что число стоит не только в левом верхнем углу, но и к нему ведёт чёрточка из самого угла страницы. – А на этой странице написано то, что он сочинял (в “Евгении Онегине”) в декабре 1925 года. Т.е., когда он писал “50”, листов до этого места было-для-жандармов 50 вместе с вырванными после 41-го листа. На самом деле само написание “50” на декабрьском листе было Пушкиным предпринято, чтоб обмануть жандармов. Чтоб они не придирались, что он после восстания что-то вырывал из тетради. Там, мол, раньше вырвано, когда и писалось там – за очень низкое качество вырвано.

А вот почему безобразил Швиттерс преимущественно после Первой мировой войны?

Он ненавидел фашистский Порядок. Фашистскую социальность.

“Ах, вы социальны? – Ну, так я буду асоциален!”

И принялся создавать произведения из мусора. (Теперь дошли до какашек по сходной причине – сильно не нравится наличное общественное устройство.)

Литературный вариант безобразия такой:

“…в период экономического кризиса, охватившего мир в двадцатые годы. Фашистское движение получило развитие…” (https://yandex.ru/turbo/fb.ru/s/article/379121/istoriya-zarojdeniya-fashizma-v-evrope).

Что ненависть левых теперь вызывал фашизм, ярко говорит такой случай:

"В 30-е гг. Гитлер пригласил в Берлин на какую-то важную государственную выставку Муссолини и его министра культуры. А министром был Маринетти. И он настоял, чтобы на открытии был Швиттерс – для него-то он был своим, авангардистом-революционером. И вот, на помпезном открытии, после обычной официозной шняги слово, по просьбе Маринетти, предоставили Швиттерсу. И он железным голосом прочел свою “Анну Блюме”, что, конечно, с учетом стоящих рядом Гитлера и его ребят, нужно рассматривать как политическую акцию” (https://adindex.ru/publication/gallery/2013/04/29/98705.phtml).

А формалисты хвалят Швиттерса за иное:

Понимаете, за: "свободу”, “принципиально иной интерес к вещам”!.. Никакой духовности-де.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZM52-mW4v2Vfwf7r