Мне случалось начинать писать статью о художнике, совершенно не представляя, что я могу толкового сказать о нём, о конкретной его работе. В худшем случае статья не получалась, и я её никуда не слал. В лучшем – получалась, и мне казалось, что я – как десантник, ладонью разбивший кирпич положенный на два стоящих кирпича. Или как переболевший и выздоровевший.

Для Михаила Шварцмана надо,

наверно, переписать сюда цитату, от которой я танцевал с другим абстракционистом – Поллоком. Хоть Шварцман от Поллока явно отличается. Полок давал абстрактные названия и картинам, а Шварцман, вон – конкретные, да ещё, кажется, и исторически обоснованные. – В те годы как раз перестройка стала демонстрировать провал. Хотели, как лучше, а вышло, как всегда – Черномырдина.

Ну, тем не менее…

"Произведение как конструкция. Художественное произведение является замкнутым в себе целым, и каждый элемент этого целого имеет значение (функцию) только в самозначимой структуре этого целого, а не в соотнесении с чем-то вне этого произведения находящимся (например, с природой, действительностью, идеей, сознанием автора и т.п.). Если эта структура что-либо "отражает", то это не имеет значения для объяснения данного целого: функция отражения "трансгредиентна" для искусства. Задача искусствоведа заключается в том, чтобы раскрыть конструктивное единство произведения и конструктивную функцию каждого из составляющих его элементов” (http://olsios.nethouse.ru/static/000/000/537/285/doc/cc/07/04e8e6ababeddf45ca4fe33776fdf79c3e2a.pdf).

Целое “Дверей неба” состоит в чём-то, противоположном дверям, как таковым. Как выходу. Как свету в конце туннеля.

Впечатление такое, будто перед нами как бы недопрорублен проход в гладкой оштукатуренной жёлто-серой стене. На ней даже нацарапаны какие-то надписи (буквы кириллицей и цифры, но не подпись художника). Видны потёки краски, нанесённой по штукатурке. В самом низу даже что-то вроде горизонтального участка лаза, хотевшего вести вглубь (светло-коричневого цвета). Прорубленность имеет форму неправильного креста.

Это может быть неким издевательством над верой, к которой, мол, вернулись после семи десятков лет атеизма, - атеизма, под которым-де теплилась вера. – Фиг! Ничерта это не вера! Это какое-то жалкое её подобие! – Одна мне говорит: “Ну, надо ж во что-то верить”. Другая, метнувшаяся в православие, призналась, что перестала верить. Где-то перед этим я ей послал адрес заметки, как служат неверующие священники, чтоб иметь, чем зарабатывать, и не считают зазорным признаваться в неверии. Каков приход, таков и поп…

Небо должно б символизироваться голубым. А перед нами что? – Синее разных оттенков. – Образ засилия сект, наполнивших страну из-за свободы слова. Промежуточные тона к синему, вплоть до чёрного – образ тупиков в глубине стены. – Всё – не туда!

А зачем каким-то золотом (или что это?) обведён контур “креста”? – Что если роскошь религии отвращает художника? Первохристиане настаивали, наоборот, на бедности как добродетели…

Он же, возможно, как-то веровал, но не так, как другие. Потому и не нёс свои иературы в церковь.

"…Миша Шварцман — Царство ему Небесное! — замечательный художник, говорил, что его искусство — это некое откровение и что его рукой движет Дух Святой. Женя же говорил как церковный человек: ну, если Дух Святой тобой движет, то твою картину надо в церковь вешать, это икона. Вот о чем разговор! А ты пишешь, что ты Шварцман. Вот о чем был конфликт…” (http://magazines.russ.ru/znamia/2010/2/ro12.html).

Да, функция отражения негодования на якобы возрождение религии, антидвери неба – "трансгредиентна" (извне) композиции самой по себе. – Так на то Поллок – ницшеанец (то есть антихристианин), а Шварцман – наоборот: иерат (ἱερατικά – священная, "Работы свои называю иературы. Дело мое — иератизм. Я — иерат — тот, через кого идет вселенский знакопоток”" { https://artinvestment.ru/invest/events/20081212_mikhail_schwarzman.html }? “В 1966 году он основал собственную “иератическую” школу и вскоре перешел в православную церковь” {гуглоперевод с английского в http://www.museummagma.ru/?artworks_artist=shvartsman}). Тип его идеала, вроде бы, – благое для всех сверхбудущее. Коммунисты СССР оскорбляли его своей деятельностью, практически ведущей (как предупреждал Троцкий) и таки приведшей к реставрации капитализма.

С таким заделом я могу подступиться и к более ранней работе.

1985 – это год начала перестройки. Все поначалу поверили. А Шварцман – нет! Совсем провидец. Горбачёв потом признался, что, поездив по западным курортам, он пришёл к выводу, что обустройство жизни надо перепоручить капиталистам, а социалистам – быть не у власти, а в оппозиции, чтоб корректировать, если капиталисты зарвутся. Для чего партию коммунистов надо превратить в партию социалистов.

Ну и тут та же жёлто-серая стена и якобы пробоина в ней, никуда не ведущая. Вот это “никуда не ведущая” и есть то целое, которое организовывает всё, что тут нарисовано.

Зарождение такого радикального отрицания можно увидеть давно.

Жар-птицы – это мечты. Они-то, да, нематериальные. Но, когда они нарисованы вьющимися из дыма… То перед нами насмешка, над пустыми мечтами.

На съезде КПСС в 1961 году Хрущёв объявил, "что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм” (Википедия). – И все, по крайней мере, в моём провинциальном окружении, среди ИТР-ов, смеялись. Лично я был стихийным левым шестидесятником. Т.е. считал, что социализм очень болен (вещизмом), и его надо спасать. Но как?!.

Отрицание (в холодности тона) есть и в вещи, называемой “Мать”.

Какое-то пустое платье… С первого взгляда.

А внимательнее…

Каким-то нездешним, египетскими взглядом (лицо в профиль, а глаза прямо) смотрит то ли на голубка, то ли на цветочек всё же женщина в марлевой повязке. Оно – еле живёт (эти белые точки какой-то эманации).

Женщин даже много.

Всё объясняет такое биографическое сведение:

"… отца репрессировали и он погиб в лагере, а мать была сослана в Сибирь. Михаила, оставшегося сиротой, отправили в интернат…” (http://www.museum.ru/N35017).

Да, много, получилось, матерей у детдомовца, но… Да и мать… Что ж она политикой занялась, если у неё ребёнок…

Ещё большее издевательство – тут.

Что было в 1970 году? – Столетие со дня рождения Ленина. – Второй (после Маркса) почитаемый в лжерелигии под названием коммунизм. Как в иудаизме (после Соломона) Давид был второй религиозно почитаемый царь.

Так коммунисты законсервировали Ленина – в банку на картине – и он там торчит, не используемый. Как шутили тогда: встал Ленин с того света, оглянулся и говорит: надо опять переходить на нелегальное положение и поднимать революцию.

Я даже не уверен, что перед нами художник. Человек, передающий свой подсознательный идеал нашему, зрительскому подсознанию. – Никакого подсознательного. Всё – знаемое. И непросто зашифрованное.

Можно, правда, сказать, что я сермяжно недорасшифровал. Расшифровал, против чего художник, но не осознал, за что он, в чём его иератическое. Или надо думать, что его идеал чем-то похож на первохристианство. Тогда думали, что не в сверхбудущем совершится второе пришествие и Царствие Божие на небе, а скоро-скоро, как в иудаизме думает каждое поколение, что мессия придёт при его жизни, все иудеи вернутся в Израиль, уверуют в раввинов и Бога, и Храм будет восстановлен (у них в домах даже есть недостроенное место, чтоб его достроить, когда этот Храм восстановят). – Это б объяснило, почему нет гадости Этого мира в картинах Шварцмана. Они все какие-то аккуратные. Ну и, раз он, как первохристианин, то и не несёт он свои иературы в обычную церковь. Считает её развратной, как протестанты католическую церковь считали. – А можно иную причину помыслить: картины-то всё – отрицающие. Иконы ж, наоборот, - утверждающие. – Вот и нельзя их в церковь нести.

Доля подсознательного тут, в любом случае, представляется малой. Соответственно – и его искусство не неприкладное, а прикладное, к религии приложенное.

Или всё же нет. Слишком неопределёнен этот идеал, чтоб его считать знаемым.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6620.html