Читаю в книге “Витражи”, Иерусалим, 2015.

Шварцбанд исходит из верной общей посылки про: "хронологическую ненадежность летописных записей” (С. 106). И максимизирует: "вовсе не означает, что события и факты, которые описывают те или иные летописные своды, исторически доказательны и достоверны” (С. 106). Добавляя бесспорное (но зачем?) что знания: "не могут обладать статусом абсолютно достоверных” (С. 106). Даже заявление о постоянстве скорости света, наверно, имеет свою область определения, а не абсолютно. В любой науке всегда всё меняется, да вот только особо: сохраняя преемственность прежнего знания (но об этом можно, по Шварцбанду, умолчать).

Если читателя, россиянина или симпатизирующего России, надо лишить исторической ориентировки, то понятно, зачем такая преамбула. Россия сильна памятью назад. Если хотите подорвать Россию, подорвите память россиян о своём прошлом.

И вот – первый клевок: "наука “не разъяснила окончательно проблему возникновения слова “Русь”” (С. 107).

Все ж знают, что Киевская Русь была огромна. Огромность перешла в ментальный уровень сперва Московии, а потом – России. – Ну так подпортить как-нибудь этой ментальности:

Про что-то небольшое.

(Подумалось вдруг: из того факта, что Волга начинается крохотным ручейком, следует ли, что это не самая большая река Европы? – Нет. Но имеет смысл для кого-то как-то преуменьшить великость.)

Всё ж состоит из атомов. Ну так всё – ничтожество, раз из таких ничтожеств состоит… Да?

Как такое отношение внушить касательно России?

Например, поймать русских учёных на передёрге с именованием славян как крупнейшей этноязычной общности именем крохотного одного племени:

До чтения дальше… Предположим, передёрг был-таки. Это как-то изменяет исторический факт наличия крупнейшей этноязычной общности славян? – По-моему, нет. Но, признаю, что какой-то нехороший осадок останется: всё там у них, русских, какое-то второсортное, и наука ихняя не наука.

Славяне (назовём их так, как негодная российская наука их назвала) появились как таковые очень поздно, а их деятели удревняли своё появление на свете. Плохо, мол.

Шварцбанд, будучи не в силах удержать своё раздражение аж сочинил максиму про негодников-летописцев:

С этим можно было б согласиться (таковы люди с момента их появления; первые проявления этого анимизмом называются – вера в различных сущностей-покровителей, именно этому народу покровительствующих; например, какое животное преимущественно убивают, охотясь, именем его и называют свой народ; с точки зрения вегетарианцев или индусов – нехорошо убивать священных животных, и вдвое нехорошо считать это добродетелью).

Итак, возвращаемся и мусолим: плохо, что удревняли, плохо, что переименовывали…

В смысле, наверно, что словен было мало.

После написание этой статьи я решил проверить, был ли передёрг у Лихачёва. И (уже зная, что словене – это поначалу те, кто жил около Новгорода) посмотрел, в каком смысле написано в эпизоде призвания варягов править:

"Чюдь [и] И Словѣни . и 30 Кривичи. всѧ 31 землѧ наша велика и ѡбилна” (http://krotov.info/acts/12/pvl/lavr01.htm).

Получилось, что словене – одно из племён, живущих на великой и обильной земле и зовущих варягов править ими.

А самое первое упоминание словен по оригиналу (славян по лихачёвскому переводу в самом начале “Повести…”) есть извод из того, что досталось после потопа Симу, что – Хаму и что – Яфету, то есть – крупное перечисляется:

"Иафету же достались северные страны и западные: Mидия, Албания, Армения Малая и Великая, Kaппaдoкия, Пaфлaгoния, Гaлaтия, Колхида, Босфор, Meoты, Дepeвия, Capмaтия, жители Тавриды, Cкифия, Фракия, Македония, Далматия, Малосия, Фессалия, Локрида, Пеления, которая называется также Пелопоннес, Аркадия, Эпир, Иллирия, славяне…” (http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/povest.txt).

Если взять контурную карту и нанести, получится вот что.

Вам не кажется странным, что, зная столь много удалённых стран и народов, летописец счёл необходимым в этот перечень крупных поставить только жителей, что живут возле Новгорода, и не добавить целый список ближайших соседей с юга: кривичей, дреговичей, древлян, полян и т.д.?

Мне, почитавшему “Повесть…”, не кажется, если подойти по-человечески. Потому что летописец в одних местах пишет о словенах как новгородцах (и такое словоупотребление по ходу описания событий напрочь исчезает: перестали люди Руси различать себя по племенам), а в других – не молчаливо, как имеется в виду в самом первом случае, а прямо – летописец пишет о словенах в смысле более широком.

Случай первый:

Перевод Лихачёва:

"Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета - так называемые норики, которые и есть славяне” (http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/povest.txt).

Слово "норики” применено лишь раз в “Повести…”, и ясно же, что это не новгородцы, а нечто более широкое.

Как факт – случай второй (на следующей строчке):

Перевод Лихачёва:

И т.д. и т.д.

Налицо применение одного слова в двух смыслах. (Это не единственный случай. Даже по процитированному видно, что летописец умудрился странами назвать, кроме словен, ещё "жители Тавриды”.) А теперь подумаем. Можно ли из того, что Рюрик правил в Новгороде (где словене), и из того, что рюриковичи “объединили” под собою огромную территорию (где не словене) – Киевскую Русь, делать вывод об идеологическом позыве летописца, выбравшего для обозначения народов, что не только под рюриковичами (болгар, чехов, поляков), слово “словене”? Панславизм, мол… - По-моему, так думать – это натягивать идею XVIII века на век ХI (когда “Повесть…” начала писаться).

Даже если предположить у летописца подсознательный панславизм (что, мол, и определило его выбор слова “словене”), то что было делать при переводе Лихачёву: оставлять лингвистический ляп летописца или исправить его? – Он исправил (где НЕ Новгорода касалось, а где Новгорода – оставил; а не "постоянно”, как наклеветал на него Шварцбанд). Зачем так сделал Лихачёв? – Просто для лёгкости различения читателями, а не из идеологического – 1950-х годов (сталинского, понимай) – позыва к великому.

Шварцбанд не объективен, упрекая Лихачёва в идеологичности и ненаучности.

Или вот очередной его упрёк:

Я нарочно скопировал карту из книги Шварцбанда, к которой относятся эти его уколы. Вы видите сами, что слов СЛАВЯНЕ (крупным шрифтом, "в “объединительном” порыве”) на карте три (ещё одно, шрифтом помельче, есть возле Ростова). Эти три окружены названиями племён. Левое окружено (я подчеркнул зелёным) словами: Поморяне и Поляне. Среднее окружено (я подчеркнул красным) словами: Бужане, Волыняне, Древляне и Дреговичи. Правое окружено (я подчеркнул синим): словами: Северяне и Вятичи. Только Мордва (возле правых СЛАВЯН) точно не славяне. – Так что, мыслимо подумать, что ещё кто-то из перечисленных (подчёркнутых) славянами не являлись? Или, наоборот, такие удалённые от обобщающих СЛАВЯН надписи, как Словаки, Висляне, Хорваты, Поляне (второй раз написаны, под Киевом), Тиверцы, Уличи, Радимичи, Мазовшане, Кривичи, Словене, Водь, Ижора, Весь, Пермь – не относятся к славянам?

Я подозреваю, что Шарцбанд писал это, рассчитывая, что его не будут внимательно читать. Это вполне в духе разгоревшейся теперь (книга издана в 2015 году) информационной войны: главное – произнести, а правда или нет, не важно; главное – бросить тяжёлое, и круги по воде пойдут (что брошено: камень или кусок золота, – никто не проверит или поленятся проверять и поверят, что золото).

Тем более поверят, что он цитирует шарлатана Морошкина, пользовавшегося ""старинным филологическим методом”, лишающим эти работы всякого научного значения.” (Википедия).

Чтоб его, Шварцбанда, не застукали на незнании последних исследований, он демонстрирует знание книги Седова: Древнерусская народность. Историко-археологическое исследование. М., 1999.

Я её тоже почитал.

По ней получается, что вариант скандинавского происхождения слова Русь – это какое-то недоразумение.

Вот оно, это недоразумение:

"В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля” (Повесть временных лет. http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/povest.txt).

Седов это недоразумением не называет, но пишет:

Не наврал ли Седов на “Повесть…”. – Нет:

"И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: "Да будет это мать городам русским". И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью” (Повесть временных лет. http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/povest.txt).

Оно и понятно из дальнейшего у Седова, почему именно так прозвались. Русы, оказывается, много где зафиксированы за несколько веков до того в районе будущего Киева. Потом они образовали Русский каганат. Страшно угрожали Хазарскому каганату. Даже Византии угрожали – за её помощь хазарам:

"В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом” (Повесть временных лет. http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/povest.txt).

Но это была последняя судорога. Русский каганат подорвал свои силы и перестал существовать. Но, поскольку его центром был Киев, то, по Седову (и доказательно) долго ещё существовало узкое понятие Русская земля – то, что прилегало к Киеву и Чернигову. Понятно, почему Олег, пришедший с севера и осевший в Киеве, назвал Русью территорию от Балтийского моря до Киева. Понятно почему (из-за огромной массы разнообразнейших доказательств) Седов главу “Русы” своей книги закончил так:

Что это Седов процитировал в конце? – Он процитировал опять “Повесть временных лет”:

Только в эпизоде с призванием варягов править эта “Повесть…” наводит тень на плетень со словом “Русь”.

А Шварцбанд зря навёл читателя, меня, по крайней мере, на Седова. Потому что вот, что Шварцбанд придумал в пику Седову:

Правда, написано это темно. Сначала Шварцбан пишет: "не летописец запутал”. А потом: "летописец вскоре начнет употреблять варяжское самоназвание в качестве своего”. То есть запутал всё-таки.

Хорошо, пусть летописец от патриотического (как упрекает Шварцбанд и летописца, и Лихачёва) волнения (хоть и через 200 лет после событий) порет ерунду в летописи, и на самом деле слово “русь” скандинавского происхождения, а от радости единения такой огромной территории просто присвоено себе-огромности чужое самоназвание, и не замечено присвоение самим летописцем.

Но как же тогда быть с огромной доказательной силой Седова?

Ясно, что Шварцбанд не рассчитывал, что его читатель обратится к Седову сам и его, Шварцбанда, застукает.

И, чтоб надёжнее отвадить своего читателя от чтения Седова насчёт слова “русь”, Шварцбанд делает ещё несколько зоиловских нападок на Лихачёва.

Посчитал-де Лихачёв опиской и вместо слов:

"Аколъдо 4 же . и Диръ . ѡстаста въ градѣ семь 5. и многи Варѧги 6 скуписта 7. и начаста владѣт 8 Польскою 9 землею” (http://krotov.info/acts/12/pvl/lavr01.htm), -

перевёл:

"Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян” (http://lib.ru/HISTORY/RUSSIA/povest.txt).

(Польскою землёю → землёю полян)

Так Шварцбанд пишет:

И ссылается на какой-то польский труд: "См.: T. Lehr-Spławiński. Najstarsze nazvy plemion polskich w obcych źródłach. IN: Język Polski. Kraków, 1961, № 41, S. 262.”. (А чего б этому поляку, если он националист, и не считать Киев изначально польским…)

Так я позволю себе усомниться.

Если вы посмотрите на приведённую выше карту, то увидите, что там два раза встречаются “Поляне”. Один раз (подчёркнуто мною зелёным) – на левом берегу Вислы (то есть, в самом деле, поляки). Другой раз – южнее Киева. Летописец же (да простится мне, если это кощунство) под словами "Польскою 9 землею” понимал именно землю тех полян, что под Киевом. Потому что поляков называл ляхами. Я в доказательство приведу непереведённую цитату из “Повести…” (перевод её: "Был един народ славянский…”, - см. выше):

"бѣ 25 єдинъ ӕзъıкъ Словѣнескъ . Словѣни же 26 сѣдѧху по Дунаєви 27 ихже прıӕша Оугри и 28 Марава 29. [и] Г Чеси 30 и 28 Лѧхове и Полѧне ӕже 31 нъıнѣ зовомаӕ Русь .” (http://krotov.info/acts/12/pvl/lavr01.htm).

Но Шварцбанд “поймал” Лихачёва, и тот во впечатлении невнимательного читателя "к науке… вряд ли имеет отношение” (С. 124).

Вот она – информационная война.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/850.html#850