В школе я проявлял две в чём-то противоположные способности: к рисованию и к предметам по точным наукам. Поэтому наиболее успевал по геометрии. И как было дивно, что, поступив в технический вуз, я споткнулся на аналитический геометрии. – Понимаете, простая геометрия – это статика. А аналитическая – это кинетика и динамика. Следит за следом как бы ожившей точки. Каждый след-фигура есть результат действия души, руководствующейся для каждой кривой или прямой своим законом, который можно записать алгебраической по виду формулой (буквами и цифрами). Только среди букв есть минимум две (“x" и “y"), которые меняются так, что изменение величины, положим, “у” зависит от изменения величины “х”. И зависимость для каждой фигуры – другая. Мистика какая-то. Она в том, что “у” каким-то образом знает, как ему меняться. Например, если “у” “узнает”, что у него зависимость от “х”, скажем так, квадратичная (х² + у² = а²), то след от “движения” точек-величин этого “у” при изменении “х” от нуля до “а” (отложенных на прямой, на оси координат “х”) окажется окружностью с радиусом “а”. – Мне это было дико. Хоть я и понимал, что квадратные степени там – из-за формулы Пифагора (сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы).

А если дополнительно (то было движением "у" в пространстве) “приказать” центру окружности двинуться от точки х = 0 вправо (во времени), то след от "у" двинется не по кругу, а по косинусоиде. И это будет история движения.

Всё живёт! Мистически!

Это в меня как-то так впиталось, что, когда я, занявшись искусствоведением, наткнулся на теории Шмита и Якимовича о синусоидальном изменении стилей искусства в зависимости от изменений духа времени (идеостилей, точнее), что вся моя собственная деятельность в этой области, если огрубить, превратилась в определении для конкретного произведения, на какую точку в Синусоиде Изменения Идеалов я должен это произведение поместить.

Сперва я это делал мысленно и тайно. Не заикался об этом. А потом стал признаваться. А потом, у себя на сайте, стал ставить синусоиду и точку на ней вверху каждой статьи.

Но до того мои синусоиды обрели инерционные вылеты на перегибах, сперва вверху, потом и внизу. Образы экстремизма. При полюсах "коллективизм" (вверху) и "индивидуализм" (внизу), между которыми и колебались идеостили на Синусоиде Идеалов. И, так как в СССР индивидуалистские идеалы были не в чести и мне даже не были знакомы, то индивидуалистский вылет в моём сознании появился только после отмены цензуры в СССР. Для акмеизма. Для Гумилёва и Ахматовой. Потом я для нижнего вылета остановился на более общем названии – ницшеанство, акмеизм, постимпрессионизм, фовизм, кубизм, абстракционизм и т.д. считая частностями

В этой не очень красивой (ибо не принятой {теории Шмита и Якимовича не общеприняты}) схематической деятельности главное – не перегибать с дефинициями. Идеалов – сами понимаете – бесконечно много: из-за непрерывности Синусоиды. Необходимо обратиться не к идеалам, а к типам идеалов (характерным точкам). – Так жизнь в искусствоведении и заставила всё время что-то в схеме менять (не впадать в догматизм). То вылеты с Синусоиды вводить, то характерные точки… Пришло время, когда мне пришлось для себя ввести внизу целый веер вылетов. Не сразу, а по одному. Сперва для буддизма. (Он же в чём-то такой же аморальный и индивидуалистский, как и ницшеанство; только как бы менее активный). Потом – для даосизма (оно не так улётно, как буддизм).

"Цель буддистов – уйти из этого мира страданий, войдя в нирвану. Сторонники дао, в свою очередь, стремятся к гармонии с природой, с внутренним миром, с Дао” (http://o-buddizme.ru/filosofiya-buddizma/buddizm-i-daosizm).

Польза всей этой схемы в том, что задаёшь себе очень строгие вопросы, ища, как же точнее определить, чем вдохновлялся автор, когда создавал произведение такое-то. Мне представляется, что, не имея такой наглядной схемы перед внутренним взором, интерпретатор плутает, самообманывается. Это позволяет мне из его толкования выбирать слова и словоблоки, и результат получится лучше, чем у него.

Вот картина Шитао и что можно о ней выбрать из текста Подороги, имея в виду, что даосизм дальше от метафизического непостижимого иномирия ницшеанства, чем нирвана буддизма. Активность улёта в ницшеанстве больше, чем у буддизма, но активности возвращения из улёта больше у даосизма, чем у буддизма.

Я понимаю, что поросший персиковыми деревьями узкий мыс выдался в море, которое тонет в тумане, но с высоты птичьего полёта кое-что всё же видно: тот же мыс, два парусника, гору на другом берегу залива.

Это Я, как мы видим, сливается с пейзажной формой и от нее неотделимо, оно несамостоятельно и не занимает господствующей позиции в художественном видении, оно спиритуалистично, я бы сказал, "дыхательно", и принадлежит, собственно, не отдельным образам зримого, а белым пустым пространствам, ветрам, атмосферам, заоблачным далям и тума­нам низин. Пустота, открытая для бесконечного заполнения, — позитивное Ничто как высший знак Бытия” (http://yanko.lib.ru/books/philosoph/podoroga%3Dvur_i_smusl.htm#_Toc89565386).

Тут видно, чем отличается даоистское бегство из действительности от романтического. – Романтики – солипсисты. Они, - хоть это трудно представить, - субъективные идеалисты. Ведь что для романтика есть мир в последнем, непосредственном счёте? – Это ощущения. Мои! То есть я – всевластен! И – я закрою глаза, и мой внутренний мир прекрасен по сравнению с ужасной действительностью. А "я" даоиста? – Оно "несамостоятельно и не занимает господствующей позиции”. Даоист объективный идеалист. Он нашёл "необычайные вершины”, вид с которых соответствовал его "я". – Активная пассивность. И она – достаточно аморальна. Ибо сбежала из принуждающей плохой действительности внизу и на ту с горы плюёт. Ибо особе видение с горы "предполагает свободу от всякого правила, могущего стать помехой или запретом. Правило вне всяких правил… правила освобождения сил Единого из хаоса повседневных впечатлений” (Там же).

Помните возвышенных ницшеанцев, презирающих суетящихся внизу мещан? – Правда, есть что-то похожее?

Попросту: что мы видим слева направо сверху вниз по диагонали? Ничто (небо) – нечто (гора) – ничто (туман) – нечто (мыс) – ничто (туман). – Ритм. Не действительность с берегом и морскими заливами.

"Незримость дыхания и полнота его присутствия в каждом моменте бытия” (Там же). А всё же – некое иномирие. Но не ницшеанское, принципиально недостижимое, а – почти тут. Просто невидимое. Но это и не буддистское Ничто. И всё – сугубо к "я" относящееся. Воинствующий индивидуализм недовольного жизнью.

Не верьте, не автопортрет тут, а тоже ритм нечто (тёмное) и ничто (светлое) по той же диагонали. Ни есть, ни нет.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/ruzhizn/solomon-volojin-geometricheskie-strasti-besstrastie-5e67af341ca61724c162eea4