Шишкин велик потому, что, когда другие передвижники плакали о несчастном русском народе, освобождённом от крепостного права без земли и отданного на растерзание капитализму, Шишкин почуял, наоборот, что народ расправляет спину и расцветает. И выразил это образом могучего русского леса, как в знаменитой “Корабельной роще”.

Борис Асафьев Шишкина упрекал за шикарность письма, словно это реклама леса на продажу. Но я смею возразить, что, если б так, не было б такого огромного количества картин, где всяческая непроходимость. А это просто другой образ могучести народа. Что лучше характеризует мощь леса, как не дебри, причём непроходимые?

Смотрите, разве это можно назвать салонной живописью, как ругался Асафьев?

Хорошо, - скажете,- а как же быть, когда у него изображения проходимость?

Тогда работает ассоциация с породой дерева:

"Дуб занимает первое место в славянском дендрарии: он соотносится с первыми элементами других символических рядов, а также с верхним миром; ему приписываются положительные значения” (http://rustradition.blogspot.com/2016/02/blog-post_18.html).