Комичную, издевательскую над искусствоведами историю я прочёл.

"Cодержание же... его картинам удавалось приписывать самое различное, самое произвольное содержание! А это— лучшее доказательство чуждости сезанновским замыслам какого бы то ни было вообще содержания. Тут будет кстати привести анекдот, рассказанный недавно, в “Candide”, Амбруазом Волларом, об одной из замечательных картин Сезанна, изображавшей пастуха среди обнаженных женщин. Устраивая выставку своей коллекции, А. Воллар вставил эту картину в старую раму. А на раме осталась случайно дощечка с надписью “Диана и Актеон”. Убрать ее А. Воллар позабыл, и критики, “ничтоже сумняшеся”, писали о замечательном выражении лица у Дианы и “стыдливом жесте ее служанки”. Через некоторое время устроители другой выставки попросили у того же А. Воллара “Искушение св. Антония” того же Сезанна, и случаю было угодно, чтобы А. Воллар, дав согласие, продал это самое “Искушение” кому-то другому, а на выставку послал тех же мнимых “Диану и Актеона” Сезанна; только на этот раз — без рамы, а стало быть, и без надписи. В выставочном каталоге, однако, значилось, согласно первоначальному предположению, “Искушение св. Антония”, и критика восторгалась теперь... сатанинской улыбкой у искусительницы святого мужа! А в “стыдливом жесте служанки” усматривалась особая инфернальность и т.п. Наконец А. Воллар не выдержал и спросил у Сезанна, что, собственно, тот изобразил на этой озадачивающей своим содержанием картине.— “Ничего! — ответил Сезанн.— Мне просто хотелось передать некоторые движения и краски”” (https://imwerden.de/pdf/evreinov_otkrovenie_iskusstva_2012__izd.pdf).

Меня озадачивает авторское слово "замыслам”: я не знаю (не дочитал его вещь до конца), приведёт ли он своё “Откровение искусства” к содержанию подсознательного идеала, вдохновившего художника и не данному его сознанию, оставив там только замысел.

И в чём здесь искомое мною содержание подсознательного идеала?

Из массы репродукций в интернете я остановился на этой: только в ней есть красные оттенки в тенях на двух центральных женщинах.

Зачем мне эти оттенки?

Чтоб проиллюстрировать где-то прочтённые об этой картине слова о доведённом до абсурда импрессионизме.

Формула импрессионизма какова? – Хвала абы какой жизни. – В чём состоит эта “абы какая” в жизнерадостных женщинах Ренуара? – В их неодухотворённости. Это какие-то средства увеселения и всё. – А в чём “хвала” в этих произведениях? – В частности, в сложных, до неожиданности, цветах теней.

Вот с какой стати на правой нижней её челюсти голубое? Ничего поблизости голубого нет, чтоб от него был блик. Сколько-то похожее на голубое её платье очень далеко. А хвала – обеспечена.

Так импрессионисты, - при всей объективной мизерности предметов, ими изображаемых (что соответствовало изрядной ужасности для очень многих тогдашнего капитализма, в виде "постоянно бредущей рядом нужды" [это о Ренуаре]), - импрессионисты в последнем итоге не унывали. А Сезанн ультрауныл. (Причин я не знаю. Может, из-за деспотизма отца.) Ещё он был женоненавистником… При тонкости душевной организации хватило, чтоб целью бегства из Этого плохого мира вообще выступило метафизическое иномирие. Как подсознательный идеал, сознанию не данный. Сознанию остаётся только что-то формалистское: "хотелось передать некоторые краски”.

Причём упомянутое красное появилось непринуждённо, под воздействием подсознательного идеала. Сознание просто его приняло как годящееся для протеста против этих глупо жизнерадостных импрессионистов с их неожиданно цветными тенями. Приняло и обрадовалось вдруг наступившему внутреннему удовлетворению. Так что протест тут же забылся. И превратился в удовольствие формалиста своей смелостью.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/Y_t9GSoTb2DQY7bk