Серебрякова. . Автопортрет в костюме Пьеро.

После не очень долгого поиска я нашёл, что картина Жерико “Портрет Эжена Делакруа” (1819)

находится в Музее изящных искусств Руана. Это повергает меня в недоумение. Как я мог его видеть в подлиннике, никогда не быв во Франции? Неужели его привозили в СССР? – Интернет молчит на этот счёт. А я даже помню, в каком углу висящим я его видел. Ошеломлённый. Многие десятки лет прошли…

(Но какой пышный цвет романтизма {формула идеостиля романтизма: бегство в свой прекрасный внутренний мир из страшного мира внешнего}. Как много говорят эти глаза!.. Какой исключительный тот, кто умеет так убежать! И ведь сознанию Жерико это всё дано не было! И сам этот факт – редкость. Так как-то устроено, что для большинства художников не существует того ЧЕГО-ТО, что есть, но сознанию не дано.)

Чуть не через век художники бежали от разочарования уже дальше, чем в свой внутренний мир – в метафизическое иномирие (ницшеанцы). Их не устраивал уже не только внешний мир, но и весь Этот мир (включающий в себя как часть тот свет христианства). (Как-то скучно опять и опять рассказывать, что такое случилось к концу XIX – началу XX веков, что так много оказалось ТАК сильно разочарованных.) На кого из “Мира искусства” ни посмотришь – все ницшеанцы (Бенуа, Сомов, Добужинский, Бакст… {на самом деле там были и противоположно ориентированные радикалы, но реже}).

Главное, все с этим ницшеанством в подсознании сидящем. Их сознанию содержательно не данным, но всё же как-то им известным: они чувствовали, что они одухотворены ЧЕМ-ТО.

А З. Серебрякова не имела этого одухотворения. И тоже это знала. И потому то и дело жаловалась, что ничего хорошего у неё не получается. (Тонкий всё же человек. Даже я проявил какую-то тонкость и потому, наверно, избежал писать о ней. О всех мирискусниках – есть, а о ней – нет.) И поэтому, наверно, когда мне по эл. почте была прислана очередная броская репродукция (с её работы, “Пьеро”) с намёком, мол, что скажешь, я отказался было реагировать. – Не о чём-де писать, - теперь я понимаю.

Понимать же я стал, всё же прочитав немного о её “Пьеро”. Она, оказывается, побывала во Франции и очень впечатлилась французскими романтиками. И в “Пьеро”

их повторила. То есть – никакой новизны. (Но это – для очень знающих историю живописи.) Что же мне шептало отказываться толковать, я не знаю. Наверно, подспудное знание, что это у неё исключение из других её картин, что другие как-то ничего душе и сердцу не говорят. Ну, безбедно живущая жизнерадостная женщина. В простоте души выражает, как может, эту жизнерадостность. А в “Пьеро” – как-то особенно. Чем и смыкается с исключительностью (в том числе и красоты, образа прекрасной внутренней жизни) романтиков. Как эстрадники – могут голосом любой знаменитости говорить. Как теперь портретист Никас Сафронов – может в любом стиле портрет написать.

Впрочем, такое “фэ” уже что-то дельное, значит, могло быть описано, что я, вот, и сделал.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/Y48R2tUfcECDAwet