Остра эта мысль, что ничто не повторяется. Ни секунды! Всё уходит навсегда и больше никогда не будет существовать. Даже в воспоминании. То извратит бывшее. Словами “Благодарю за то, что ничего / подобного на свете не бывает”, - у меня когда-то Борис Рыжий выбил слёзы. Я впервые тогда встретился с этим поэтом. И, вопреки ницшеанского толка словам о ценности мига, я тогда вывел, что он просто реалист: чует конец человечества.

Вторая встреча с Борисом Рыжим не повторила первой: я теперь ничего и не понял, и почти ничего не почувствовал. Разве что удивление от первых слов стихотворения 2000 года:

И я позволил себе нелитературоведческий подход: полез проверять, чушь или нет эти слова. Не чушь, оказалось.

"...речь идет о процессе постепенной замены населения — выезде представителей европейских наций, на смену которым приходят коренные народы Урала” (https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/30713/1/dais_06_17.pdf).

И как ни подавляюще число русских в Екатеринбурге (далеко за 80%), но чуткость Рыжего подтверждена. И есть какое-то упрямство (не хочет считаться, что вот уж 9 лет, как Свердловск переименован в Екатеринбург). Не приемлет он капитализма?

Ну что: раз найденному прежде реализму первые две строчки не противоречат, посмотрим, не повторяется ли его реалистическая угадка, что конец человечеству приходит?

В чём на самом деле, вне данного стихотворения, с этим проклятым капитализмом состоит перспектива конца человечества? – Она в том, что люди, собственно, капитализму больше не нужны. Это раньше от их эксплуатации капиталист получал прибыль. Маркс открыл арифметическую (!) тенденцию уменьшения нормы прибыли со временем. Капиталист же хочет её увеличения, а рабочего надо кормить и ещё у того всякие нужды. Ну так надо вытеснять рабочего машиной! Вытеснит полностью, решил Маркс, вот и конец капитализму. Так ошибся. Чтоб капиталиста не свергли, он сперва предлагает трудящимся гарантированный минимум дохода (мол, для того, чтоб он искал работу себе по душе, а на самом деле, чтоб перешёл в разряд деклассированного и ничего, кроме корма не хотел). Деклассированный размножается плохо. Исчезнет он со временем. В коммунизм же его капиталист не снарядит (не побудит его жить в искусстве, раз работу делают роботы). Вот так, тихо, под сурдинку в посткапитализме и переведутся потомки тех, кто был рабочим при капитализме. Говорят, что манипуляция сознанием, какая есть при так называемой демократии, дойдёт до того, что в Китае называется “социальный кредит”. Он увеличивается или уменьшается в зависимости от поведения, за которым теперь есть возможность следить. Вырастет новый тип человечества – послушный. Это и есть смерть теперешнего человечества, непослушного.

Такова одна из объективных перспектив.

Почуял ли её Борис Рыжий?

Анжамбеманы, перебои, признак неблагополучия. Строфа с перекрёстными рифмами, только привык к ней на двух строфах – бац, переход к строфе с опоясывающими рифмами. Привыкнуть к ней не получается, она одна. Следуют строфы опять с перекрёстной рифмой. Только к этому привык (их две) – бац, снова к строфе с опоясывающими рифмами. Выход из первого “баца” – посреди предложения, да не с обычным (козлёнок с барашком печально и нежно прижались к его коленям), а с вывернутым порядком слов. Причём в этих “бацах” рифмы неточные: неспешно : и нежно, ЗИЛ : сын. Причём содержание новой традиции абсурдно: бегство из промышленной зоны не на природу, а на газон среди этой зоны, причем усугубление бегства прихватыванием с собой козлёнка с барашком абсурд усугубляет, особенно тем, что лирическое “я” в этом “бегстве” пьёт и промышленную зону прославляет стихами.

И.

Весь это ералаш есть какое-то приятие того, что есть (все остальные рифмы – точные, ритм кругом выдержан). И не только лирическим “я” приятие, но и всеми (никто ж не протестует четвёртые сутки).

Упомянутое выше деклассирование принято. Начало уничтожению человечества положено. (Кстати, Медведев недавно уже предложил ввести гарантированный доход.)

А как со спасением в жизни в искусстве, что должно быть в варианте с коммунизмом? – Там перспективы нет. Поэт не любимый сын русской литературы. В то время, как кому ж, как не ему, Рыжему, быть любимым (вон, глубина какая)… – Видно сама русская художественная литература теперь выродилась. В нехудожественную. В иллюстрацию, в публицистику, в нравоописания, в поучения и тому подобное, далёкое от первосортного, неприкладного искусства с ЧЕМ-ТО, словами невыразимым. Как вот это стихотворение (тот факт, что мне удалось словами на содержание этого ЧТО-ТО намекнуть, не считается, о является исключением из литературоведческой практики). Исключение – в признании существования подсознательного идеала автора. У Рыжего это идеал реализма, угадывания того в социуме, что уже появилось, но его ещё никто не видит.

Впервые опубликовано по адресу

https://fablit.blogspot.com/p/blog-page_9735.html?fbclid=IwAR3Xhou0TcwKvBxYrP1l7v3nU1qkNlwLXGBKEukLHOd2uf6R54YWPYjvt5M