С первых же кадров фильма “Строгий юноша” (1935) Роома в зрительном ряду борются две ненавистности: буржуазное (всё в стиле модерн) богатство знаменитого профессора Степанова,

осыпаемого материальными милостями советского правительства, на которые тот в своей высокоценности не обращает внимания (1), и его противного внешнего вида приживал мещанин Цитронов,

вожделеющий такого богатства, но его не имеющий (2).

Но это – ложные ходы сюжета. Что автор ненавидит ещё больше – это потуги советскости создать нового человека. Гармоничного. Воплощение – красавец Гриша Фокин.

В порядке издевательства режиссёр его впервые представляет зрителю со спины. В смысле – и содержательности у него столько же, сколько в спине. А та богатая… Как атлетически сложён… Зато дух беден. У Олеши, автора сценария, это презрение к духу нового человека выражено в телеграфном стиле (ненатуральном), каким написан весь сценарий:

Впрочем, нет, в фильме впервые он представлен медовым голосом, чувствуется, что влюблённой в него, жены Степанова, Маши.

Сразу сухо дан любовный треугольник (Гриша, Маша и Степанов). А взаимная любовь, как стихия и редкость, есть самое слабое место в ненавистном автору проекте нового человека, продвигаемом стихийно, массами, в порядке самодеятельности. Взаимная ж любовь неуправляема. И без неё нет счастья. А что за новый мир без счастья, считают активисты из масс? Достаточно одной этой слабости, и можно весь проект выбрасывать в мусор. Отсюда – теоретическая страсть персонажей.

Самое едкое, что авторы нашли и продемонстрировали слова Маркса (написанные против денег, всё извращающих) с признанием этой мусорности:

"Если ты любишь, не вызывая взаимности, т. е. если твоя любовь как любовь не порождает ответной любви, если ты своим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна, и она — несчастье" (http://www.uaio.ru/marx/42.htm).

К этому мнению присоединяются авторитеты: Ольга, член ЦК ВЛКСМ, и Степанов.

А самое смешное, что ни Олеше, ни Рому не годится такое мужественное решение затруднения. Фильм кончается, можно сказать, изменой Маши мужу. Торжеством буржуазности, соединением несоединимого. Это мудрое барокко.

Власть же советская, исподволь ведущая скорее невольно, чем вольно, страну к реставрации капитализма, в 1935 году ещё была под большим давлением общественного мнения передовой молодёжи, прокоммунистической больше, чем сам Маркс, прожектёрской. И – фильм запретила.

10 ноября 2022 г.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/Y20h7OngtiweYKQT