Я наткнулся на такие слова:

"…творческие способности (в свое время позволившие Копернику и Дарвину построить свои теории) происходят из сознательного доступа к возможностям бессознательного” (Кандель. http://klex.ru/k0b).

Они как-то не так резки, чем мой экстремистский взгляд, что художественность – это “текстовый” след подсознательного идеала.

А мой экстремистский взгляд требует всё-таки натяжек. – Смотрите. – Стихотворения иероманаха Романа “Песни русского инока” (2001 - http://www.pereplet.ru/text/ieromonah_roman.html).

Я прочёл стихотворение “Туман”, и оно мне понравилось.

Ну и я, по своему обыкновению стал думать, почему понравилось. – У меня – некоторые знают – мерило есть: недопонятность. – Нашлась и она. – Завороженный ритмом, я не сразу догадался, что обращение "ты” (единственное) – это не к себе лирический герой направляет, а к туману: "и ты не вечен”. – То есть, идеал лирического героя (и автора, явно) – вечность. Да не холодная (бездушная), а как бы умеющая согреть. Личностная, что ли? К лирическому героя относящаяся с теплотой. – Бог, то бишь. – До этого доходишь. Это не сказано “в лоб”. То есть и в этом был (пока не дошло) момент недопонятности. – Ну а раз она, хоть чуть, присутствует, то я могу уже обосновано говорить, что в стихотворении есть художественность (происхождение от подсознательного идеала). – Почему подсознательного? – Потому что – хотя бы на момент сочинения (чувствуется) – от автора ушла ясность, что им движет. Он думал, что некая неопределённость. Подумал – туман. Но, оказалось, что тот не греет (он естествен). Хоть и отрешает от всего-всего (от просторов, от отчего дома, даже от перспективы смерти: "И на кресте могильном старый ворон / Глядится благородным сизарём”) – всё равно чего-то недостаёт в тумане. – Чего? – Ощущения благодати (“благодатный вечер”). – Так затруднённо добираться до желаемого (до веры в Бога) – это залог истинности цели. Не всем дано до веры в Бога дойти. – Всё это достаточно сложноустроено, чтоб опять считать вещь художественной.

Хм.

И в следующем стихотворении есть мгновенная недопонятность. Образ – он же чем-то выражает что-то. Может же не дойти сразу – что. – И таки не доходит сразу. – Сброшена плотская, хоть и красивая (осенний убор деревьев) оболочка, и, пусть и через плотские невзгоды (осенняя слякоть) доходят лирические герои (верующие) до озарения благодатью (снегом). – Значит, - раз есть – пусть и проходящая – недопонятность, - и это стихотворение художественно. – Хочется думать, что автор, как сомнамбула, стихотворение сочинял, не зная, что его ведёт. А не сначала его озарила поэтическая идея образа смены осени зимою, и он стал её одевать сюжетом и словами. Ну так мне хочется, своей идеи-фикс ради (что художественность – это некая близость к подсознательному идеалу).

Стало интересно. Художник – это ж не свойство души, а наитие, которое то находит, то нет. И уже дело вкуса – не пропустить к опубликованию неудавшееся. Так интересно, этот иеромонах (всё-таки жизнь свою посвятил религии) не скатывается ли в прикладное искусство (призванное усиливать знаемые, например, религиозное, чувства)? – Как с третьим стихотворением?

Уже длина – до чтения – наводит на подозрение, что не всё мне, коту, масленица.

Но вот прочёл. – Ассоциация почему-то со Стенькой Разиным. Чёрные он дела творил – чёрное его отражение в воде. Не из-за того, что ночь. А… И повиновение кормчему молчаливое и безоговорочное, как видим. Да и переносное значение кормчего – руководитель.

Но Разин славен не тягой к отсутствующему (почему-то здесь) дому, о чём в стихотворении. Тут не Разин. А простой грешник. – Ну? И куда ж грести в раскаянье за чёрные дела? Неужели "есть куда грести”? Неужели это тот, абы какой, огонёк? – Не тактика ли это лирического я, подчинённого кормчему? Более верующего, чем кормчий. Он как бы внушает кормчему начать с малого, но "призывая Бога”. Не окружающая красота спасёт… Она мирская. Бездушная. Так, может, огонёк для лирического я потому живой, что он знает, что то церковный огонёк? – Натянуто. Но непонятность – есть. – Уже что-то.

Тут всё не понятно. Но – от простой недоговорённости. Хоть в общем понятно: как и всякое дело, приобщение к Богу, наверно, трудно. Вот и мечется душа и тело. То – от места к месту.

То же самое, собственно. И такое и дальше.

А я удручен. Самое для меня интересное кем-то было помещено в самое начало. Вот мне и не удаётся больше ничего открыть. Я прекращаю цитирование стихов. – Всё больше они “суетные литературные порывы”, – как сказал один из отозвавшихся на эту поэзию.

Ну, проверим последнее процитированное по известным признакам графомании.

"Прерывается одно событие и появляется другое, никак не связанное с первым” (https://www.litkritika.by/categories/33/2534.html).

В самом деле.

Пронумеруем строки.

В первых восьми “я” пришёл с севра, видно, на юг и присматривается, общается. Но вдруг на 9-й строке – возврат: “9. Мети, мети, российская пурга, / 10. Следы мои зализывая рьяно”. – Если это странник, ходящий пешком (может, нынешние религиозные странники тоже не пользуются никаким транспортом), то обращаться мысленно к пурге, от которой ушёл и, придя на юг, стал "Запыленным”, поздно – пурга и так давно уже замела следы.

Но, предположим, что “я” просто вспомнил про заметание следов пургой на севере из-за неоставления им следов на юге другой субстанцией, южной – "полынью и бурьяном”.

Но тогда перед нами в "Мети, мети” пример "нарушения синтаксических правил” (http://vlanamed.com/grafomaniya/). Ибо надо было, вспоминая на юге о северной пурге, применять прошедшее время, а не инфинитив, словно пурга перед ним в яви находится, а не в воспоминании.

Хорошо. Перед нами в строках 9-12 образы забвения “его” своими. Но с какой стати забывшие своего при жизни дома, стали б "плакать родичи, толпясь, / 16. У гроба, иль могилы, иль канавы”? – Или семь пятниц на одну неделю у автора? Или алогизм тут образ душевной неустроенности, а не такой признак графомании, как "трудно вообще найти логические связи” (https://www.litkritika.by/categories/33/2534.html)?

Или. Пусть слова: "8. Я не надолго, если и останусь”, - означают, что “я” пришёл умирать на чужбину, где он, "не любитель куража”, легче скроет причину скорой смерти. Но зачем же тогда горестно восклицать: “13. Чужбинушка! Кто выдумал тебя?"? – Это ж то место, что было нужно прячущему. – Или это образ душевного раздрая? Или всё тот же признак графомании: "разрыв повествования” (https://www.litkritika.by/categories/33/2534.html)?

Но пусть всё же раздрай, а не графомания. Пусть от негатива чужбинушки “я” метнулся к позитиву "19. Напьётся скорби, оживёт душа, / 20. Оберегаясь от чужого глаза”. Тогда почему опять: "21. Мети, пурга…”? – В переносном смысле, оторванном уже от севера, откуда пришёл “я”? – Хорошо (следующие слова подтверждают: "21. Мети, пурга, освободи от дум…”). Это – искомое забвение. Однако слова, данные через запятую: "22. Знать, от себя уж никуда не деться”, - говорят, что это не искомое, а недостижимое забвение. Надо было противительное слово поставить, а не запятую. – Опять пример "нарушения синтаксических правил” (http://vlanamed.com/grafomaniya/).

Финальная строка: "24. Под вашим солнцем мне не отогреться”, - дезавуирует прежнее заявление, что пришёл на чужбину умереть скорой смертью.

В строках 1, 5 и 6 “я” обращался к южанам: "к вам”, “Вы”, “На ваш”. Хорошо. Он сменил место пребывания. Но вдруг: "23. Приду ли к вам? Наверно, не приду”! – Автор в уме? – Нет, конечно, настоящие авторы всегда пишут в трансе. Но они у графоманов всегда "нехватка времени на вычитывание” (https://www.litkritika.by/categories/33/2534.html) – надо следующее произведение писать.

Как может себя чувствовать истинно верующий среди фальшивых нововерующих? – "…асоциальный одинокий человек с заниженной самооценкой [он же грешен!], не имеющий собеседников, кроме листа бумаги, полностью отдаётся сочинительству. Графомания даёт возможность человеку излить свою душу… чем больше графоман сочиняет, тем меньше он нуждается и перестаёт стремиться к реальному, живому общению. Но, поскольку человек существо социальное и общение заложено на подсознательном уровне, то рука тянется к бумаге…” (http://vlanamed.com/grafomaniya/).

Иногда у него может что-то даже и получиться. Но и тогда… Не означает ли повтор: "Туман, туман, туман”, - повторенный четырежды, не экспрессию, а "назойливое повторение образов”?

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/562.html#562