Рязанов. Ирония судьбы. Художественный смысл.

Художественный смысл – место на Синусоиде идеалов

С. Воложин.

Рязанов. Ирония судьбы.

Художественный смысл.

Ницшеанство.

 

Зачем Рязанову понадобилась “осатанённость”

в “Иронии судьбы”.

Я ухаживал за своей будущей женой. И была беда. Мы идеально подходили друг другу, и это естественно – в ней, во всяком случае – рождало подозрение, что это у нас будет не брак по любви, а брак по расчёту. Оба не красавцы… Я вообще как-то удобно устроен – без притязаний. Я впоследствии за собой заметил, что для меня как бы не существуют красавицы. Я их даже, оказалось, не умею запоминать. В классе – очень физкультурном – я был последний человек: двоечник по физкультуре. Благо в 1955 году физкультура не входила в аттестат зрелости. Из-за этого первую любовь мне пришлось просто скрыть ото всех. Семья (я и мама) была настолько бедная, что высшее образование я получил только благодаря ежемесячным денежным переводам маминых сестры и брата. Влюблённость в меня женщины я почувствовал только вдовцом в 70 лет! Когда не мог ответить взаимностью. У моей будущей жены первая любовь тоже не удалась. Когда мы познакомились нас обоих уже подпирал возраст. Надо, надо было мне перестать уже шлёндрать, а ей – перестать страдать об утрате. А оба – идеалисты изрядные. Нет, ну во всём, как друг для друга созданы. Во мне даже было что-то от гражданского героизма, что она чуяла и за что меня считала своим. А она была туристка трудных маршрутов (для воспитания в себе гражданского мужества, потребного для коммунизма, которого губят коммунисты) и даже альпинистка (для того же). Я потом тоже рассердил КГБ. Мы оба были, как я потом понял, стихийные леве шестидесятники. Только во мне всё же мещанства было больше, чем в ней. Ей хотелось… Я по одному её сну, простодушно рассказанному ею, понял, что ей хотелось. Я ей приснился полярным лётчиком. Она лежала простуженная где-то на северах. Её проведать пришли подруги. И вдруг вошёл я. И ей так меня захотелось, немедленно, что подруги показались докучающими. Ей хотелось меня видеть под угрозой смерти в преодолении чего-то, вот бы тогда она в меня влюбилась без памяти. Исключительность вблизи Абсолюта! Признак ницшеанства. Ценность мига чем-то напоминает Вечность или Абсолют. Даёт образ иномирия.

Вот его она и почувствовала в пьесе Брагинского и Рязанова. Она приехала ко мне в гости в Литву, и мы с нею пошли смотреть в рижском драмтеатре эту пьесу.

Со мной тоже что-то после пьесы стало. Я тоже, наверно, почувствовал ценность мига самого по себе, безотносительно к дальнейшей своей судьбе (плевать на неё). Ну что ж, не суждено мне взять её в жёны, ну и ладно! Она это во мне почувствовала. И, я это тоже почувствовал, я ей стал дорог. Она не захотела меня терять. Всё происходило в электричке.

Не знаю, как там с любовями было у Брагинского и Рязанова в реальной жизни. Они, думаю, пришли к ницшеанскому выводу, что взаимных любовей нет на Этом свете, достаточно плохом, чтоб хотеть из него бежать в принципиально недостижимое метафизическое иномирие. (Я этот нюанс считаю подсознательным идеалом ницшеанцев.) Радость в нём только у творцов (и сотворцов) – в творении (в со-творении) образа этого иномирия. И образом очень хорошо взять ценность преходящего мига. Любви. Взаимной.

А для отталкивания взять суету с суррогатами любви, содрогания от которых выразил Евтушенко в стихах “Со мною вот что происходит” (1957).

Это, между прочим, для меня было этапное стихотворение. С него я начал чувствовать поэзию. Стал записывать стихи. Потому что влюбился в совершенную не пару мне. Не красавицу, но здорово красивую. А жениться не хотел. Хотел гулять. Разрывался. В том числе в подозрениях, что она шлюха. (Что при проверке так и оказалось. Но сколько я промучился, чтоб позволить себе проверку…)

Теперь я думаю, что это, в общем-то, знаемое переживание: "разнообразные не те”. То есть стихотворение Евтушенко – прикладное искусство. Не подсознательным идеалом создано. Подсознательным – те тонкие. А это… Ого! Как оно на меня сильно действовало.

Как отрицание Этого мира оно пригодилось и ницшеанцу Рязанову при создании фильма по своей повести. Нет. Чтоб пригодилось, надо было заметить в нём одну строчку. Вместо "Куда от этого я денусь?!” “Во мне уже ос-а-танённость”.

Сатанизм – это другое мировоззрение, чем ницшеанство. Сатанизм Зло приемлет. А ницшеанство – нет. Из Этого мира – бежит.

Вот тонкий Рязанов и подменил слова.

Со мною вот что происходит:

ко мне мой старый друг не ходит,

а ходят в мелкой суете

разнообразные не те.

И он

не с теми ходит где-то

и тоже понимает это,

и наш раздор необъясним,

и оба мучимся мы с ним.

Со мною вот что происходит:

совсем не та ко мне приходит,

мне руки на плечи кладёт

и у другой меня крадёт.

А той —

скажите, бога ради,

кому на плечи руки класть?

Та,

у которой я украден,

в отместку тоже станет красть.

Не сразу этим же ответит,

а будет жить с собой в борьбе

и неосознанно наметит

кого-то дальнего себе.

О, сколько

нервных

и недужных,

ненужных связей,

дружб ненужных!

Куда от этого я денусь?!

О, кто-нибудь,

приди,

нарушь

чужих людей соединённость

и разобщённость

близких душ!

18 января 2021 г.

Натания. Израиль.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/zachem-riazanovu-ponadobilas-osatanennost-v-ironii-sudby-6005f773ee9f25022b95a2b6

На главную
страницу сайта
Откликнуться
(art-otkrytie@yandex.ru)