Вам, читатель, что-нибудь говорит такой пейзаж?

При репродукции есть приписка:

"В правом нижнем углу авторская подпись и год карандашом: Пискарев 2/VI 1932” (http://www.vnikitskom.ru/antique/auction/90/39991/).

Манипулируя яркостью и контрастностью, я получил такое, где предполагается подпись.

И, наводя то, что мне мерещится, я получаю:

Художник написал свою фамилию в столбик, обыгрывая слова “писк” и “рёв”. Ну очень малозаметно.

Зачем?

А ещё он зачем-то справа чрезвычайно малозаметную женщину, идущую налево, к избушке, нарисовал. И чуть более заметного мужчину – слева, в ту же избушку идущего.

Так я в этом вижу иллюстрацию экзистенциалистского мировосприятия. Как у Белова через 35 лет написалось от имени героя, заблудившегося в лесу и понявшего, что ему – смерть.

В итоге в Белове я увидел пробуддиста, разочаровавшегося в шестидесятнической попытке вывести из леса тоталитаризма заблудившийся социализм (если понимать социализмом строй с ежедневно усиливающейся долей самоуправления за счёт государства).

А раньше, признаюсь, я в самом Пискарёве узрел пробуддизм. Разочаровался, мол, этот художник в том же социализме сталинском, и время от времени прорывалось это у него в пробуддизме иных его работ.

Оттого, что как к расходному материалу относились к людям в СССР, сто`ящим, получалось, лишь отношение ко всему, как ко сну. Точнее – не брать ничего близко к сердцу. Тихий бунт такой.

Как замерзающий впадает в эйфорию перед смертью.

Нарисовано, правда (и подписано), лето. Листва дубом не сброшена.

Но какое-то подозрительное небо. В нём какое-то как бы гало, как при морозе. – Образ изменённого психического состояния.

Если учесть дату создания такой вещи –

1941 год,

и подумать, что это не январь-февраль, а декабрь, то можно и тут увидеть отрешённость художника ото всего, что происходит на свете. В нирване красиво, а больше ничего и не надо.

Я даже изображение Пискарёвым Пушкина, про которого, как про писателя, Белинский сказал бессмертные слова: "Пушкин не дает судьбе победы над собою; он вырывает у ней хоть часть отнятой у него отрады", -

вижу как произведение пробуддиста.

Страна тогда готовилась встретить 100-летие со дня смерти Пушкина. Смерти. Использовали его как продекабриста. Кем он таки был однажды. Но короткое время. И уж точно расстался с этим (уж 13 лет) в Болдине (если считать его первую болдинскую осень, под угрозой холеры). А вторая уж и вовсе была с признаками скорой смерти, на которую он нарывался, нарывался и вскоре нарвался.

И расхристанный, домашний вид, и чёрная тень на стене, и кровавые блики на лице и волосах – всё говорит, не о вечно живущем в своих творениях поэте, а о человеке, которого не было на свете, потом он стал, потом опять его не стало. А вечная память? – Кто, например, читал Гомера? Разве не насмешка над ним то, как его помнит большинство, слышавшее это имя? И холодная луна за окном есть образ безразличия природы к подлунному миру. – Так не надо ли и в ответ быть безразличным ко всему?

Взять бессмертного Пушкина для выражения никчемности жизни – это ли не признак художественности: идти путём наибольшего сопротивления?

Точно так же и с темой спорта. Казалось бы, брызги жизни, энергии…

А эфемерно как-то всё.

Из-за редкостности таких откровений у Пискарёва я готов подозревать, что и за иллюстрирование “Анны Карениной” он взялся потому, что в этом романе Левину открывается толстовство (см. тут).

Думаю, тут выражено, как пропадает всё вокруг в первый момент свидания. Кроме горящих источников света. Мне сон на такую тему раз снился: я ощущал только своими губами её губы, и чем от губ дальше, тем больше всё пропадало в существовании. Но только мне приснился миг блаженства. А тут дана мигу счастья чёрная авторская оценка. Отсюда уже шаг до того, чтоб сказать: всё – суета сует.

Опять избран путь наибольшего сопротивления.

А вообще, жаль художника. Редко когда он позволял себе самовыражаться.

Впервые опубликовано по адресу

http://ruszhizn.ruspole.info/node/8638