Кто меня читал больше обычного, знает, что моё амплуа: переводить подсознательный идеал автора произведения (я такое обязательно называю художественным) в слова. Это трудно и таких произведений довольно мало. А много есть рождённых не подсознательным идеалом, а замыслом сознания. Но эти хитрованы знают молчаливое правило, что, когда произносят слово искусство, то имеют в виду первое, а не второе. Первое ценнее. Поэтому они вольно или невольно маскируют свои произведения под те, первые, художественные. – Как? – Грубо говоря, внося недопонятности. – Ведь подсознательный идеал слов не имеет. А имеет пробойную силу преодолеть запрет сознания писать неверно. Получается странность, недопонятность. А ту можно сымитировать, даже и не имея такое стенобитное приспособление, как подсознательный идеал.

И из-за малого числа истинно художественных произведений приходится иметь дело и с неистинно художественными. Ведь на них не написано, что они неистинно…

Это уже менее приятное дело. Но имеет свой интерес. Разбирать и доказывать их неистинность тоже трудно. Как и находить странности и по ним восстанавливать, что ж это за подсознательный идеал породил именно такие странности.

А преодолевать трудности – это кайф для меня.

Поэтому я избегаю заниматься теми произведениями искусства, авторы которых даже не пытаются притвориться, что они имеют подсознательный идеал.

Есть целый род искусства – сатира (три остальных рода – это лирика, эпос и драма), авторы которой не притворяются.

Так я сатиру избегаю даже читать. Там нет ничего неочевидного. Там нечего открывать, там нет скрытого смысла. Там нет трудности, какую надо преодолеть.

Я понимаю тех, у кого есть политический темперамент. Им интересно читать то, что против чего-то. Но хотелось бы и мне быть понятым. Есть не только политический темперамент. Есть и другие интересы. У меня это – воспринимать тонкость выражения. Сатира для меня груба. В ней нет загадки.

Пример из романа “1984” Оруэлла (первые строки):

И вы узнаёте Сталина.

И становится скучно.

А Оруэллу это не казалось скучным. Вот его слова:

Или :

То есть он признавал, что сатира – тот род искусства, которому близка политика. А та ведь нацелена на массы. Т.е. должна быть им понятной.

Ну ску-у-учно.

Другое дело, что это всё же искусство, т.е. с экстраординарностями.

Так, если прав Вейдле (не знавший ясно про подсознательный идеал), что в литературе есть два искусства: искусство слова и искусство вымысла, - то смотрите, какой замечательный вымысел уже в процитированном отрывке. В жилом доме пахнет капустой, что естественно для низкопробного быта, а и в него проник громадный политический плакат, что противоестественно. Т.е. намекается, что тоталитаризм в своём максимуме – противоестествен. – Молодец Оруэлл.

Но лично мне и искусство вымысла как-то не очень нравится.

В общем, роман не для меня.

И совсем не потому, что я считаю, что для России, теперь особенно, единственным способом сохраниться является что-то вроде тоталитаризма, некий централизм. (Который, кстати, уже обеспечил, что страна полтысячелетия сохраняет независимость.)

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/ZK5HgWy1ywgxsl0F