Одна читательница, верующая, упрекнула мои размышлизмы о новгородской иконе “Чудо Георгия о змие” XIV века. Мол, это субъективизм у меня.

Её понять можно. Я посягнул на ценность иконы в принципе, т.к. она – прикладное искусство (о знаемом, о каком-то нюансе христианской веры). Тогда как по моему, эстетического экстремиста, мнению, первосортны произведения неприкладного искусства (о незнаемом, созданные под влиянием подсознательного идеала). А что, возмущалась она, может быть выше религиозного переживания.

И как ей пробить меня, атеиста? – Очень просто: упрекнуть меня в субъективизме, раз я молюсь на науку.

Ну а как мне отбиться? – Найти доводы, повышающие мысль об объективности моего мнения.

В чём я находил странность в иконе, указывающую на наличие у иконописца в тайнике души ЧЕГО-ТО, словами невыразимого? – Этой странностью я называл поразительно красивый пурпурный фон в иконе.

В самом деле, ни в одной известной иконе о Георгии такого оттенка почему-то нет.

(Обсуждаемая – 4-я слева в первом ряду; красота оттенка видна на бОльшем увеличении.)

Пурпурный это цвет царственности Господа по канону. Но такого оттенка все же нет нигде. Что-то случилось именно с этим иконописцем, чего не случалось ни с кем больше.

А что могло в мире случиться исключительного, чтоб соответствовать исключительности оттенка пурпурного цвета? Икона – XIV века. В нём была Куликовская битва (1380). Но, если б икона с нею как-то была б связана, об этом бы упомянули. А до того с Новгородом случилось-таки – сто лет назад – чудо: до него не дошёл Батый. Все новгородцы считали, что Бог их спас. Но всё же это чудо не такое, как все чудеса, известные в пересказе свидетеля. Тут свидетели все новгородцы. Исключительность. Она могла отметиться в душе нашего иконописца ЧЕМ-ТО, словами невыразимым (а я всё же выражу – достигнутостью идеала). Случилось всем новгородцам увидеть Божественное чудо.

То есть я нашёл две объективности, соответствующее друг другу (исключительный оттенок и чудо, исключительное по массовости охвата). И право их соотнести как объективное соотнесение немного увеличивается.

А это много – такое немного.

Остаётся одно: почему икона не была написана на сто лет раньше?

.

Оказывается, Римскому папе хотелось, чтоб Русь приняла католичество. Для этого надо было ей предложить покровительство и помощь от страшного врага. Для этого надо было страшного врага придумать. И его придумали – татаро-монгольское нашествие, начатое Батыем. Которого не было*. Это были единоверцы (ибо и жители европейской части были всё ещё двоеверцами: и христианами, и язычниками), сибирские славяне. И это было не нашествие: чуть не все сдавались и переходили на сторону прибывших. Но прибывшие всё-таки требовали дань. И, факт, до Новгорода таки не дошли. Но Новгород всё равно платил дань.

И вот папе надо (как со Скрипалями и Навальным) придумать и внедрить идею страшного врага.

И сделали!

В 1377 году написана была Лаврентьевская летопись. Через сколько-то времени в ней выдрали страницы и заменили их описанием татаро-монгольского нашествия.

А иконописец-то наш по Руси не странствовал. Жил в Новгороде. И вот до него, да и до других в городе, дошло известие, что Батый-то – чингизид. Что Русь-то – в беде большей, чем вечные княжеские междуусобицы. А чудо-то недохода Батыя до Новгорода остаётся неизменным и уж абсолютно точным.

Вот и объяснение особого вдохновения через 100 лет после события.

Впервые опубликовано по адресу

https://zen.yandex.ru/media/id/5ee607d87036ec19360e810c/kak-odno-lish-znanie-chto-podsoznatelnyi-ideal-hudojnika-est-dovodit-do-istiny-6081bb1474b5ae3b0ba619aa

*- Это ошибка. Нашествие и иго было. Но они по последствиям были (из-за междуусобицы) мизером для всех, кроме Московского княжества (см. тут). Вот его люди и наврали.