Читаю вот такие слова знаменитого Виктора Шкловского: "вещь может быть: 1) создана как прозаическая и воспринята как поэтическая, 2) создана как поэтическая и воспринята как прозаическая", - и вспоминается рассказ в "жанре "литературы свидетельства"" Нечипоренко "Брат" (http://www.pereplet.ru/text/nechip42.html).

Шкловский свои слова написал от противного, во славу – он не понимал - формализма, во славу специального языка как признака художественности, "чтобы эти вещи по возможности наверняка воспринимались как художественные" (Теория прозы. http://philologos.narod.ru/shklovsky/prose1983.htm).

А Нечипоренко – наоборот как бы. Средняя речь, обыкновенные предложения:

Сравнение, правда, есть… "Как тень". Ну так и мы ж, сермяжные, тоже сравнения иногда пускаем.

Сказ, правда, проскакивает: "сброду было навалом", "занавеска ворушится", "яйцы"… Словно зафиксирован солдатский рассказ звукозаписывающим устройством, а потом переписан, без малейшего изменения.

Ну и "я"-повествователь, конечно. И никаких следов автора, казалось бы. Лишь после окончания повествования появляется новый "я"-повествователь. Якобы сын того "я"-повествователя, солдата Великой Отечественной. Наш современник, близкий автору, написавшему данный рассказ вот-вот, только что. И… со жгучим чувством из-за ОТСУТСТВИЯ у современника - брата.

Странноватое переживание. Обычно единственные в семье дети привыкают к своей единственности и не так уж остро ощущают ее.

И тогда я увидел, что и в основном-то повествовании проявилась эта особая значимость братского родства. Слово "брат" тут, - старики вспомнят, - как в не помню чей поучительной притче для дошколят про слово "пожалуйста". Кажется, называлась она "Волшебное слово".

Так и тут. 17 раз в коротеньком рассказе повторено. И сюжет повторяет ту притчу. Слово "брат" всесильно: и подвезут, и проведут, и не расстреляют, хоть имеют право. Как чудо какое-то. Но. Незаметно подаваемое. На фоне фантастических военных картин (стоящий кузнец… без головы, снаряд, пронзающий дом, словно тот бесплотный, точное указание направления прилета этого снаряда, вычисление артиллеристами местонахождения немецкой пушки по этому указанию, прохождение через цензуру нехитрой шифровки сообщения братом брату номера своей части, и сам факт сообщения, будто предчувствовал возможность посещения, нестреляние какого-то антисоветского элемента, спрятанного одними поляками и починка, как в кино, испортившихся ходиков у других поляков). В общем, незаметно. Хоть и вынесено в заглавие – "Брат".

А с чего бы это сегодня так напирать на братство? (Я ж считаю, что о каком бы прошлом художник ни писал, его вдохновляет Сегодня.)

И я вспомнил, про лозунг Великой Французской революции – Свобода, Равенство и Братство. В котором Наполеон, предатель революции, заменил Братство на Собственность. Я вспомнил про принцип "человек человеку волк", победивший при реставрации капитализма. Я вспомнил, что реставрацию эту не во исполнение референдума проводили, а как бы вопреки большинству. Что и полтора десятка лет спустя чувствуется в России гораздо четче, чем в других странах.

И я понял причину применения этого "жанра "литературы свидетельства"": не до искусства!.. А если и за него, то за возрождающее такое "старье", как Братство.

Впервые опубликовано по адресу

http://www.pereplet.ru/volozhin/19.html#19