У меня был один почитатель… Говорил, что все знакомства его – так, пустяк, и только со мной это что-то особенное. По несчастью, я уехал из того города. А когда через сколько-то лет ему позвонил с каким-то бытовым вопросом, он повёл себя странно, явно тяготясь самим этим звонком, будто его телефон (как когда-то – он рассказывал) опять под прослушкой, и он опасается опасного поворота разговора с моей стороны. Но мне кажется, что я его заколебал относительно отношения ко мне ещё до своего отъезда. Он мне как-то осторожно сказал, что такое-то высказывание моё (вычитанное в очередном опусе) может себе позволить только очень большой и признанный человек. Коим я не являюсь, имелось в виду. И посему я, понимай, нарушил субординацию авторитетов. Поступил бестактно. – Это была тень кошки пробежавшей между нами. Я-де пустобрех, и можно от меня начинать трезветь, как от человека неосновательного. А я не унялся и продолжил громоздить мирообъемлющие осмысления. Высказывают же учёные мысли ради одной их эвристической ценности. Или вспомнить такой приём в технике как мозговой штурм (в течение которого запрещается критиковать высказываемые идеи). – Почему б мне не вести себя, как на мозговом штурме. Вдруг в будущем будет какая-то революция в обработке информации, и мои залёты найдут и пустят в ход?

Одним из таких залётов является мысль, что ницшеанство, широко захватившее искусство на грани 19 и 20 веков продолжилось под разными именованиями до нашего времени. Все эти фовизм, кубизм, супрематизм, лучизм, абстракционизм, сюрреализм, экзистенциализм, концептуализм есть одно и то же проявление крайнего разочарования во всём Этом мире с его причинностью в том числе. И СССР своими бяками эту тенденцию только поддержал. Как и последующая реставрация капитализма. – Всё – очень плохо. И это – Абсолют. Для некоторых, сильных духом, несгибаемых. В пику другим, приспосабливающимся к изменяющимся обстоятельствам, и потому не таким пессимистам.

Простая мысль. А в простоте – правда.

Второй век бытует среди индивидуалистов в искусстве вечная тоска. Как одна из течений искусства. Хлопоты художникам одни: как это выразить оригинально.

Одна из неизменных причин отрицания Этого мира – наличие в нём физической личной смерти.

Из-за чахотки, могшей умертвить в каждый следующий день, Чехов, больной ею, любил себя дразнить разговорами, что его сочинения, через несколько лет после его смерти забудут. Жить в духе, а не физически, это всё-таки какой-то оптимизм может придать, так посмеяться над ним. Через три-четыре-пять тысяч лет точно забудут.

Чем-то подобным мне представляется такое произведение “сибирского иронического концептуализма”:

"В искусственно созданные камушки смолы вмонтированы разномасштабные обломки прошлого: репродукция Моны Лизы, портрет Гитлера, советские значки, обертка жвачки “Love is...”, брелоки, старые монеты, печати, фотографии и даже iPhone 4” (Спиридонова).

Фигня, одним словом. Как жалкое желание каждого живущего – который есть ничто с точки зрения Абсолюта – как-то продлить свою жизнь после смерти. Фотографии… Какие эмоции они вызывали при жизни тех, для кого они имели огромное значение! Или Гитлер… Как он сильно влиял на мир! Или “Мона Лиза”… Символ ценности, вроде, вечной… – Шиш!

То же с Лениным в другой серии.

Впервые опубликовано по адресу

https://dzen.ru/a/YqntU0LZoTDorT0R?&