С. Воложин.
Мыльников. Картины.
Прикладной смысл.
|
Среагировать на актуальность: начало холодной войны, неумение справиться с сельским хозяйством, насмешка над деколонизацией, ужас от краха социализма из-за вещизма. |
Художник Мыльников и современность
Вот цитируются слова Мыльникова:
""Историческая картина меняет свои формы, но обязательно должна соответствовать мыслям и чувствам, задачам нашего времени. Она должна не просто отражать то или иное действие, но и давать оценку событию, сопричастную проблемам сегодняшнего дня”” (https://ais-spb.ru/sbornik/56.pdf).
И я прихожу в ужас. Тут меня осенило, что “Клятва балтийцев” (1946) была реакцией на объявление холодной войны Советскому Союзу, что объясняло вспышку ненависти, через год после окончания войны. Тут – “Изобилие” (1955) – реакция на какое-то упрямое неумение власти справиться с сельским хозяйством, что объясняло усмешку насчёт дурной бесконечности. Тут – "Пробуждение” (1957) – в год 6-го Всемирного фестиваля молодёжи и студентов – сомнение, что деколонизация это не неоколониализм, как новая зависимость. А такое обобщение, какое я процитировал, лишает же художника подсознательного импульса в создании картины! Получается, что Мыльников поднаторел в создании произведений прикладного искусства.
И как же становится противно читать продолжение этой цитаты от лица Дмитренко:
"Веским подтверждением этому является картина “Прощание”. На выставке был представлен эскиз к картине — образ Матери, подвиг которой не уступает грядущему подвигу ее сына, уходящего в тревожное, опаленное пожарищами пространство. Такие картины подлинно современны, они позволяют остро ощутить высокую человеческую цену завоеванного”.
Эскиз называется “Голова матери”, и его нет в интернете.
А в 1975 году ничего такого к 9 мая не случилось, чтоб ТАК загореться чувством по поводу окончания войны. Наоборот, исключительное потепление международной обстановки. “Союз”-“Аполлон” слились в одну космическую станцию. Вот это потепление и был тот ужас, который грозил опрокинуть те достижения, которые сделаны были ценой того, что сделало таким страшным лицо матери к 1941 году: индустриализация, коллективизация, революция. А не начавшаяся война.
Риск, конечно, обсуждать то, что не видел… Но. Вряд ли не страшное лицо в том эскизе, а на картине оно – страшное.
Для Дмитренко не существует внимания Мыльникова к "проблемам сегодняшнего дня”, когда он пишет исторические картины.
Для неприкладного искусства полезно не обращать внимания на слова автора, сказанные вне произведения автора: он в неприкладном движим не сознанием, а подсознанием. Но тут же – прикладное. Можно б и прислушаться. – Нет. Ведёт себя так, словно Мыльников ничего не говорил.
*
Так же поступает и следующий искусствовед – Юрий Бундин:
"Историческая дистанция позволила глубоко осмыслить и отразить события войны во всем многообразии тем, сюжетов и мотивов. Весьма характерными примерами могут служить две картины А. А. Мыльникова: “Клятва балтийцев” и “Прощание”, написанные, соответственно, в 1946 и 1975 годах. На выставке в НИМРАХ были показана лишь подготовительная работа к “Прощанию”, но и она раскрыла многое в пути воплощения военной темы в живописи мастера”.
Видите: "военной”! Хоть страшное лицо матери стало страшным не из-за только что (как это следует из-за изображённого в самой картине) начавшейся войны.
Со страшностью лица он обошёлся вольно – с помощью: "вдруг постаревшего лица”.
И я совсем принципиально не против изображения мистики. Я могу себе вообразить на секунду Мыльникова этаким провидцем ("Историческая дистанция позволила глубоко”), который только из-за максимальной политической разрядки в 1975 году как раз и вещает, как библейский пророк какой-нибудь, о грядущих бедах еврейского народа, который в очередной раз откатывается от веры (теорией конвергенции капитализма и социализма {разрабатывалась на Западе с 1950-х годов и в СССР "переговоры советских лидеров с транснациональными элитариями велись тогда [в 1970 году] полным ходом - https://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/sovetsko-amerikanskaja_revolucija_2011-04-21.htm"}): Мыльников, мол, чует геополитическую ловушку Запада, не способного принять само существование российской цивилизации, как это ясно сейчас каждому ввиду почти неизбежности ядерной войны, когда Запад с Украиной удержу не знает, а Путин сказал: “Мы как мученики попадем в рай, а они сдохнут”. Для такой воображаемой ситуации я допускаю применение изображения мистики в виде "вдруг постаревшего лица”. Я согласен с "зримой пространственной близостью Голгофы, показанной горным, безжизненным рельефом и тремя телефонными столбами как аллегория крестного пути”.
Столбы в самом деле похожи на кресты. Я, правда, не могу согласиться с "горным” рельефом местности.
Возвышение за спиной матери это не гора вдали, а край балкона на втором или третьем этаже, судя по тому, что точка зрения на всё находится на втором или третьем этаже (лицо матери показано несколько снизу).
Но можно обойтись без горы, там паче, что столбы-кресты на равнине ж стоят, а не на горе. Обойтись и говорить о Голгофе. Имея в виду не смерть Бога, а смерть человечества в ядерной войне.
Я согласен вообразить это всё на секунду, и тогда понадобилось бы вживание в кошмар первых дней войны в 1941 году.
Но не мог Мыльников в 1975 году предвидеть 2022 год. Он сермяжно видел смерть социализма, так называемого, от вещизма, что видели все левые шестидесятники. Это у него сермяжное произведение прикладного искусства.
А у Юрия Бундина – сермяжное накачивание себя эмоциями, плюя на реалии картины: на невозможность лицу вдруг постареть, на стояние столбов-крестов не на горе. Он знает, что никто не привлечёт его к ответственности. Все привыкли делать вид в торжественные моменты. Тогда целая мораль двойничества была: на собраниях люди были одни, а на кухнях – другие. Официальное красноговорение процветало. А это красно: Голгофа, "о нем, уже положившем душу на алтарь Отечества” и т.д.
8 июля 2022 г.
Натания. Израиль.
Впервые опубликовано по адресу
| На главную страницу сайта |
Откликнуться (art-otkrytie@yandex.ru) |