Есть шанс что-то внятное сказать о такой вот скульптуре.

Можно объяснить, почему изображена женщина, почему у неё в руках змеи и почему её наряд украшен орнаментом. Можно объяснить благодаря чтению Лосева.

А мой интерес заключается в том, чтоб проверить аналогию пунктира с неприкладным (первосортным) искусством. Чёрточки, причём редкие – это воспарение конкретного произведения (пусть по замыслу и прикладного) до ранга неприкладного, а пропуски между чёрточками – это окружающие это произведение имярек в пространстве и времени другие, невоспарившие, произведения прикладного искусства (второсортного). Причём в неприкладном должны найтись следы глубокого подсознательного идеала автора. А прикладное должно быть о знаемом, пусть и о знаемом очень смутно, или о неглубоко подсознательном.

Ну вот такой у меня интерес.

Так вот женщина и змеи – это образы знаемого, актуального для времени создания вещи (объясню позже), а орнамент на фартуке – дань довольно далёкому прошлому.

То довольно далёкое прошлое – самое начало первобытно-общинного строя. Фетишизм. Ещё безбожие.

Я когда-то радовался вычитанному объяснению, как появился орнамент на сосудах для воды. – Он, мол, появился в жарких странах, где вода – дефицит. И поэтому имело смысл ей поклоняться. А как это выразить? Украсить. Украшением можно было считать ритмические бугры, которые сами получались на глиняной обмазке плетённой из веток корзины. Когда придумали глину обжигать, корзина уже не требовалась. Поверхность глиняной вещи стала гладкая. Украшения исчезли. Но поклонение ж сосуду как способному держать воду осталось же. Вот ритмические бугры и сделали искусственно. Потом стали их заменять царапинами, потом красками нарисованным узорами, выдерживающими обжиг и даже от обжига крепче держащимися.

Так было для меня когда-то. – Теперь – не так.

Я узнал, что орнаментом (плоский кусок охры 75000 летней давности с царапинами в виде прямых линий обрамляющих кресты вида ХХХХХ) ознаменовалось само рождение человечества как такового. Я понял, что фетишем становилось любое человеческое изобретение. И любое – украшалось орнаментом. Изобрели одежду – украсили. И эта привычка осталась на века и тысячелетия, постепенно снижаясь по степени выражаемой эмоции и переводя орнамент из области высокого искусства в низкое (прикладное), в ремесло и ещё ниже. Где уже без эмоций.

Вот такую мало что значащую инерцию мы и наблюдаем на изображении передника богини со змеями.

Теперь о том, почему женщина изображена.

"Родовая жизнь заключается в самоутверждении рода” (Лосев. http://psylib.org.ua/books/lose001/txt05.htm).

Отдельных особей в сознании людей, мол, нет. Соответственно, их и не изображают.

Это не совсем верно. В какой-то мере коллективизм и в какой-то мере индивидуализм всё время есть и происходят колебания презумпции то одного, то другого. Когда-то делали так называемых венер палеолита (помещающихся в кулаке) для индивидуального отваживания себя от вожделения к окружающим женщинам. Правда, Лосев, наверно, имеет в виду выражение осознаваемого идеала. А эти Венеры если и выражали идеал, то подсознательный и коллективистский: чтоб было введено в племени половое табу (см. тут). Его ввели – и венер перестали делать.

Антропоморфизм опять появился в результате неолитической революции, когда от собирательства и охоты перешли к производящему хозяйству (скотоводству и земледелию). Это в Греции в 7000-6500 годах до н. э.

Тот, кто его изобрёл, настолько резко всё поменял, что его “я” выделилось из “не я”. Все это заметили, и среди них это распространилось.

А до того бытовала оборотническая логика.

Что такое субстанция? – Это то, что существует само по себе. Человеческий индивидуум сам по себе сперва не существовал.

"Не отчленяя себя от своего коллектива, первобытный индивидуум мыслил и самого себя и всякий вообще индивидуум в состоянии быть носителем любых качеств и свойств любых других индивидуумов и даже всего коллектива” (Лосев. https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/istorija_antichnaja/losev_antichnaja_mifologija_istoricheskom_razvitii/7-1-0-2864).

Оборотничество.

Грек этим качеством, между прочим, наделил всю природу. Будто всё во всё может превратиться. И всё – одушевлённое. Море – это Посейдон.

Я вспоминаю, как моя трёхлетняя внучка впервые оказалась на морском пляже. Море было ласковое, тихое и только у самого берега, неведомо откуда, из синей глади вырастала крохотной высоты белая волна и с тихим шелестом ползла на берег. Иногда и вовсе ничего такого не появлялось. Поэтому внучка осмелела и вошла – мочить ножки. И вдруг та белая волна опять появилась и пошла на неё. Она в ужасе бросилась вон: море-то – огромное, не сравнить с автомобилем, который тоже движется, правда, никогда не на тебя.

Посейдон у греков превращался в коня, чтобы посвататься к Деметре, земле. (Волны, приближаясь к берегу по мели, похожи таки на гривы на изогнутых шеях скачущих коней.)

И всё в природе у греков было, как у себя в племени – в родстве.

Тут, правда, накладка. Как появилось оборотничество у богов, если антропоморфизм появился только после неолитической революции?

Но накладка легко разрушается: оборотничество к новопоявившимся богам пришло так же по инерции – из времени собирательства и охоты.

А одним из божков (или как?) вполне мог быть собственный род в виде праматери (родство сперва считали по материнской линии). Живая такая мать-род, как живые Посейдон-море и Деметра-земля. И всё – при первобытно-общинном строе.

Рассматриваемая богиня со змеями относится к крито-микенской культуре, бытовавшей во второй половине II тысячелетия до н.э. Это уже не первобытно-общинный строй, а рабовладельческий.

Лосев удивляется (и я с ним – из-за этой матери-рода), "как же она [мифология] может расцветать в Микенах” (http://psylib.org.ua/books/lose001/txt05.htm)?

Понимать надо, что люди верят в живых богов, а не критичны к ним, как надо бы при рабовладении. Когда критичны, греки богов изображают телесными красавцами, и красота их непостижима восприемникам произведения (с золотым сечением и др.), что шепчет подсознанию восприемников, что художник – выше бога (в чём подсознательно и художник уверен), шепчет, что художник – вообще в иное иномирие, чем олимпийское, улетел.

(Этого Лосев не думал. Это я от себя пишу. Но объективность, по-моему, за меня, а не за Лосева. По Лосеву критичность в том, что Афина-Паллада не то женщина, то сова, как в первобытности {оборотничество}, а в том, что у Афины-Паллады при рабовладении атрибутом является сова.)

В самом деле, посмотрите на репродукцию – какие страшные глаза у статуэтки. Так мог сделать только верящий наивно в страшного в гневе родового божка. А она гневается на змей, которых душит.

Так как же Лосев выкручивается и отвечает на поставленный им самому себе провокационный вопрос?

"…использование рабского труда не вело здесь [в Микенах] родоплеменную структуру общества к разложению, как это было позже, в период восходящего классического рабовладения. Наоборот, особенно если иметь в виду абсолютизацию власти царя, бывшего, по Марксу, олицетворением самой родовой общины, эта родоплеменная структура общества в данный период скорее только укрепилась. Во всяком случае, родовое сознание, отличая себя от рабского элемента в обществе, приходило здесь к оформлению и углублению самого себя, превращалось в устойчивое и оформленное самосознание и создавало более крепкую и оформленную мифологию” (Там же).

С нашей статуэткой, правда, мы имеем дело не с царём, а с царицей. Но это можно пережить.

Остаётся вопрос, почему тут змеи?

Согласно Лосеву, потому опять, что микенская культура есть промежуточная (раннерабовладельческая) между первобытно-общинным строем и классическим рабовладением.

"Вначале человек находится во всецелой зависимости от природы и потому все мыслит состоящим из земли или из ее порождений. Это мы и называем хтонизмом (от греческого слова chthon, что значит “Земля”). Этот хтонизм в дальнейшем сменяется при более самостоятельном положении человека в природе тем, что обычно зовется героизмом, героическим веком или героической мифологией” (https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/istorija_antichnaja/losev_antichnaja_mifologija_istoricheskom_razvitii/7-1-0-2864).

Змеи как раз и есть эхо "всецелой зависимости от природы” (то, что до неолитической революции). От которой (от VII) до II тысячелетия до н.э. целых 5000 лет!

Но вот! Душит же их царица-мать-рода… Героиня? Хоть до времени героической (с богоборцами) мифологии (VI в. до н.э.) ещё 1000 лет.

Ничего не могу сказать только о кошке, что сидит на голове царицы.

Остаётся обратиться к моему коньку: есть в статуэтке след подсознательного идеала автора?

Нету. Это прикладное искусство. Его предназначение – усиливать и так знаемое: "родовое сознание, отличая себя от рабского элемента”, при чём о последнем – ни “слова”. Как потом-потом-потом этот приём назовут минус-приёмом (не упоминание о том, о чём все знают). Как в наше время патриотическое стихотворение, не упоминающее о чужаках среди своих.

Это стихи Людмилы Метелюк, которую я, вижу, сумел-таки убедить перестать пользоваться в конце нацистской речёвкой: “Слава Украине! – Героям слава!”

Впервые опубликовано по адресу

https://fablit.blogspot.com/p/blog-page_698.html?fbclid=IwAR3A72K-rkuJqlsK8Qy3YRL5ctMPaowExXUMrOONblZs6ZjJDERRx17tLTw