Как обычно в последние месяцы, я открываю книгу Манина “Русская живопись ХХ века” (2007) на очередном художнике, неведомом мне, и, читая, отталкиваюсь от какой-то фразы или словосочетания. В данном случае это такое:

Сказано совсем не о репродукциях, какие я стану демонстрировать.

Личная ассоциация.

Мне было 16 лет. И я был летом… в пионерском лагере. Не могу теперь объяснить, как такие великовозрастные там оказались. После обеда был мёртвый час. А отобранные были посланы сторожить лагерь от посторонних. Мне достался пост на мосту через узкую, но глубокую протоку. Мост утопал в тени деревьев. Я сел на перила и принялся болтать ногами. Сидел – сидел. Птицы заливались. Я слушал. Или нет. Это аберрация памяти. Я, наверно, насвистывал сам. Песни. Вдруг… Что-то произошло. Я подумал, что кто-то идёт. Хоть окрестные жители знали, что к нам нельзя и не приходили. Но мало ли что, подумал. Не зря ж ставят охрану – меня вот. Повсматривался в чащу – никого не вижу. Но чувствую, что что-то произошло. Подумал, со мной, может, что? Мысленно обежал всё своё тело. Нет. Со мной всё в порядке. Значит, всё-таки снаружи что-то. Я соскочил с перил и стал вслушиваться и вертеть головой. И – понял. Все птицы замолкли! – Я всё мгновенно понял. Поднял голову и посмотрел на солнце. Куска его уже не было. – То было начало полного солнечного затмения. 30 июня 1954 года в 14 часов, как теперь можно узнать в Интернете.

Пока я не понял, что случилось, я переживал так называемое измененное психическое состояние. Его часто художники берут как образ. Скажу сразу: чаще всего – это образ иномирия, которое есть идеал такого типа, как ницшеанского. Ницше, в своей ненависти к христианству, иномирие имел в виду как альтернативу христианскому тому свету. Жаль только, не выразился об этом с полной определённостью. Ещё более жаль, что искусствоведы, - например, Шалыгина, - выявивишие в художественных произведениях образы "внепространственной и вневременной” (http://shaligina.narod.ru/disser_1.htm) субстанции, стесняются их называть признаком ницшеанства.

Он наступает когда и у кого? – При крайнем из крайних разочарований в жизни, во всём Этом мире. В России в ХХ веке была масса поводов такому переживанию, да и теперь – тоже. Вот Лошаков это и выразил красками. А Манин – словами намёка.

Согласитесь, что перед вами не простой пейзаж, а с – как минимум – намёком на что-то. И не сказать, чтоб оно было оптимистическим.

В каждой картине, кроме второй, есть очень светлые места. То есть налицо солнечный день. И это противоречит обшей темноте картин, плотности положенных красок. – Что значит это противоречие? – ЧТО-ТО, словами невыразимое.

Отсутствие людей ориентирует на что-то пессимистическое. Антисоциальное. Но мистически тихое. То есть присутствующее всюду, но не замечаемое никем, кроме исключительных.

Можно было б подумать про что-то пробуддистское, бесчувственное, если б не эта густота цвета, какая-то его материальность, что ли. Нет, с тяжёлым и неощутимым для многих присутствием ЧЕГО-ТО бесчувствие не ассоциируется.

Оно скорее возникает от картин противоположного тона, как бы истаивающих в свете и цвете по пути к бесчувствию.

По датам смотреть – Лошаков развивался от смутности к ясности, а там – от пассивного ницшеанства (идеал бесчувствия) к активному, радикально отрицающему весь Этот мир.

Впервые опубликовано по адресу

http://newlit.ru/~hudozhestvenniy_smysl/6520.html